Сообщение от Nиколай:
Если я верю в Бога, а его нет- я не теряю ничего. Если Вы не верите в Бога, а он есть- Вы теряете всё.
Сообщение от sergeyguitar:
Господа атеисты,могу вас огорчить.Ведь мысль-
-принадлежит ни кому нибудь,а великому учёному,физику Паскалю.Этот его тезис вошёл в историю как "пари Паскаля".
Так что вы спорите с великим учёным.Поздравляю!
Сообщение от Academik:
За поздравление Спасибо.
А что касается остального, то у людей науки принято оспариавть теории, утверждения и тезисы, опираясь на аргументы и доказательства, а не на статус того, кто эту теорию огласил (в отличии от верующих, для которых важен статус сказавшего).
Сообщение от andrewz:
Dr.PC, Лично тебе они дали понять что поклоняясь им как Богам ты обретешь рай, продолжай в том же духе. Я не занимаюсь обращением людей в свою веру - у меня нет для этого мотивации.
Сообщение от борух:
поклонение авторитетам и в науке очень развито
Сообщение от sergeyguitar:
Господа атеисты,могу вас огорчить.Ведь мысль-
-принадлежит ни кому нибудь,а великому учёному,физику Паскалю.Этот его тезис вошёл в историю как "пари Паскаля".
Так что вы спорите с великим учёным.Поздравляю!
Сообщение от борух:
поклонение авторитетам и в науке очень развито
Сообщение от Academik:
Возможно это отголоски именно религиозного мышления, когда человеку проще не думать и осмысливать, а сослаться на мнеие авторитета как на последнюю инстанцию.
Сообщение от Academik:
К СОЖАЛЕНИЮ есть.
Возможно это отголоски именно религиозного мышления, когда человеку проще не думать и осмысливать, а сослаться на мнеие авторитета как на последнюю инстанцию.
Сообщение от Dr.PC:
Ага.. Во всём попЫ виноваты..
Сообщение от :
Алиханов водку пить не стал. Он пошел в солдатский кубрик, где теснились двухъярусные нары. Потом стащил валенки и забрался наверх. На соседней койке, укрывшись, лежал Фидель. Вдруг он сел на постели и заговорил:
- Знаешь, что я сейчас делал? Богу молился... Молитву сам придумал. Изложить?
- Ну, - произнес Алиханов. Фидель поднял глаза и начал:
- Милый Бог! Надеюсь, ты видишь этот бардак?! Надеюсь, ты понял, что значит вохра?!.. Так сделай, чтобы меня перевели в авиацию. Или, на худой конец, в стройбат. И еще распорядись, чтобы я не спился окончательно. А то у бесконвойников самогона навалом, и все идет против морального кодекса... Милый Бог! За что ты меня ненавидишь? Хотя я и гопник, но перед законом чист. Ведь не крал же я, только пью... И то не каждый день - Милый Бог! Совесть есть у тебя или нет? Если ты не фрайер, сделай, чтобы капитан Прищепа вскорости лыжи отбросил. А главное, чтобы не было этой тоски... Как ты думаешь, Бог есть?
- Маловероятно, - сказал Алиханов.
- А я думаю, что пока все о'кей, то, может быть, и нет его. А как прижмет, то, может быть, и есть. Так лучше с ним заранее контакт установить... Фидель наклонился к Алиханову и тихо произнес:
- Мне в рай попасть охота. Я еще со Дня Конституции такую цель поставил.
- Попадешь, - заверил его Алиханов, - в охране у тебя не много конку рентов.
- Я и то думаю, - согласился Фидель, - публика у нас бесподобная. Ворюги да хулиганы... Какой уж там рай... Таких и в дисбат не примут... А я на этом фоне, может, и проскочу как беспартийный...
Сообщение от :
Услышал Алешка, как Шухов вслух Бога похвалил, и обернулся.
– Ведь вот, Иван Денисович, душа-то ваша просится Богу молиться. Почему ж вы ей воли не даете, а?
Покосился Шухов на Алешку. Глаза, как свечки две, теплятся. Вздохнул.
– Потому, Алешка, что молитвы те, как заявления, или не доходят, или «в жалобе отказать».
– Вот потому, Иван Денисыч, что молились вы мало, плохо, без усердия, вот потому и не сбылось по молитвам вашим. Молитва должна быть неотступна! И если будете веру иметь, и скажете этой горе – перейди! – перейдет.
– Брось ты, Алешка, трепаться. Не видал я, чтобы горы ходили. Ну, признаться, и гор-то самих я не видал. А вы вот на Кавказе всем своим баптистским клубом молились – хоть одна перешла?
– А мы об этом не молились, Денисыч, – Алешка внушает. Перелез с евангелием своим к Шухову поближе, к лицу самому. – Из всего земного и бренного молиться нам Господь завещал только о хлебе насущном: «Хлеб наш насущный даждь нам днесь!»
– Пайку, значит? – спросил Шухов.
А Алешка свое, глазами уговаривает больше слов и еще рукой за руку тереблет, поглаживает:
– Иван Денисыч! Молиться не о том надо, чтобы посылку прислали или чтоб лишняя порция баланды. Что высоко у людей, то мерзость перед Богом! Молиться надо о духовном: чтоб Господь с нашего сердца накипь злую снимал…
– Вот слушай лучше. У нас в поломенской церкви поп…
– О попе твоем – не надо! – Алешка просит, даже лоб от боли переказился.
– Нет, ты все ж послушай. – Шухов на локте поднялся. – В Поломне, приходе нашем, богаче попа нет человека. Вот, скажем, зовут крышу крыть, так с людей по тридцать пять рублей в день берем, а с попа – сто. И хоть бы крякнул. Он, поп поломенский, трем бабам в три города алименты платит, а с четвертой семьей живет. И архиерей областной у него на крючке, лапу жирную наш поп архиерею дает. И всех других попов, сколько их присылали, выживает, ни с кем делиться не хочет…
– Зачем ты мне о попе? Православная церковь от евангелия отошла. Их не сажают или пять лет дают, потому что вера у них не твердая.
Шухов спокойно смотрел, куря, на Алешкино волнение.
– Алеша, – отвел он руку его, надымив баптисту и в лицо. Я ж не против Бога, понимаешь. В Бога я охотно верю. Только вот не верю я в рай и в ад. Зачем вы нас за дурачков считаете, рай и ад нам сулите? Вот что мне не нравится.
Лег Шухов опять на спину, пепел за головой осторожно сбрасывает меж вагонкой и окном, так чтоб кавторанговы вещи не прожечь. Раздумался, не слышит, чего там Алешка лопочет.
– В общем, – решил он, – сколько ни молись, а сроку не скинут. Так от звонка до звонка и досидишь.
– А об этом и молиться не надо! – ужаснулся Алешка. – Что тебе воля? На воле твоя последняя вера терниями заглохнет! Ты радуйся, что ты в тюрьме! Здесь тебе есть время о душе подумать! Апостол Павел вот как говорил: «Что вы плачете и сокрушаете сердце мое? Я не только хочу быть узником, но готов умереть за имя Господа Иисуса!»
Не врет Алешка, и по его голосу и по глазам его видать, что радый он в тюрьме сидеть.
– Вишь, Алешка, – Шухов ему разъяснил, – у тебя как-то ладно получается: Христос тебе сидеть велел, за Христа ты и сел. А я за что сел? За то, что в сорок первом к войне не приготовились, за это? А я при чем?
