http://www.communa.ru/news/detail.php?ID=22368

Во дворе одноэтажного частного дома №4 по переулку Клиническому Воронежа на топчане лежит женщина. Она лежит уже несколько дней — с тех пор как в минувшую субботу её привезла из больницы №3 машина «Скорой помощи». Санитары вынесли носилки, приподняли женщину, положили её на землю у калитки и уехали. Избавились, как от ненужной вещи.

Пожилые люди из соседних домов внесли её во двор. Стали звонить в организации и учреждения. Когда пропала надежда достучаться хоть до каких-нибудь органов власти, позвонили в «Коммуну». Говорившая с нами Нина Ивановна Севрина приоткрыла калитку, и мы протиснулись во двор.

Честно признаюсь — такого наблюдать ещё не приходилось. Седая женщина лет семидесяти с лишним в цветастом платье лежала возле входа в дом. Глаза её были полуоткрыты, на изможденном морщинистом лице виднелось страдание, слышалось какое-то невнятное бормотание. На ноги лежащей было наброшено какое-то тряпье. Вокруг летали и жужжали десятки больших черно-зеленых мух, которых можно встретить только на помойках.

— Посмотрите, что у неё на ногах, — сказала Севрина и приподняла край тряпья.

Увиденное заставило вздрогнуть. Ноги несчастной от коленей до ступней были изъедены язвами фиолетового цвета. С левой лодыжки свисали черные гниющие куски мышц, и в этой вонючей каше шевелились крупные белые черви. Рой мух тут же спикировал на это место. Больная повернула голову, посмотрела на нас и что-то непонятное громко начала говорить.


…На узкой улочке быстро собрались несколько сердобольных женщин-соседок. Пока тепло, и несчастная может находиться во дворе, они по очереди кормят её и убирают. Настанут холода — куда её девать? «Никому кроме нас она не нужна, врачи сбросили её на землю и уехали. Как можно так поступать?» — раздавались возмущенные голоса.

Сидим в уютном чистом домике Нины Ивановны Севриной, и она вместе с уличкомом Таисией Васильевной Калининой рассказывает о своих попытках устроить судьбу несчастной соседки, показывает ее документы.

Вот паспорт Алины Анатольевны Трухниной, 1931 года рождения, вот удостоверение узника фашизма № 1787 33. Его обладатель имеет право на льготы. Вот справка из больницы №3 от 18. 08.2007 года. Милосердный врач приемного отделения (фамилию-загогулину прочесть невозможно) свидетельствует, что у больной «гангрена левой стопы, нога в области пальцев 1,2,3 черного цвета, кости оголены, в ране черви. Больная от госпитализации отказалась, претензий не имеет, ей даны рекомендации по лечению». Поскольку с червями люди в белых халатах возиться не захотели, больную привезли к дому и бросили на землю. Севрина и Калинина криком кричали, чтобы врачи не делали этого, — их и слушать не стали.

Начальник воронежской медицины Александр Владимирович Иванов и главный врач больницы №3 Игорь Юрьевич Офицеров, как вы полагаете, с вопросами милосердия и профессиональной этики у ваших подчиненных всё в порядке?

Два дня сердобольная Нина Ивановна Севрина не отходила от телефона. Набирала разные номера и тревожила тех, кто, по её мнению, должен был принять участие в судьбе несчастной. Звонила — и слышала отказы: никто особо не тревожился и не спешил на место, где заживо гнил пока ещё живой человек. Мужские и женские голоса в управе Коминтерновского района, городской мэрии, милиции, социальных службах района и области разъясняли, что это не их дело, и либо прерывали разговор, либо давали совет, к кому обратиться за помощью.

В полном отчаянии Севрина звонит по «телефону доверия» администрации области. Там отвечают, что когда несчастная женщина умрет, её закопают, а при жизни каждый выживает, как может.

Наконец на настойчивые звонки откликаются из отдела соцзащиты Коминтерновского района. Приезжают две сотрудницы отдела, которые с ужасом смотрят на всё то, что им показывают. Они поскорее отходят от страшного места и оставляют перечень десяти необходимых документов для оформления гражданки Алины Анатольевны Трухниной в дом-интернат общего типа. Кроме копий паспорта, справки МСЭ, трудовой книжки, нужно представить медкарту с диагнозами заболеваний и множеством анализов, снимок флюорографии и заключение КЭК. Нужны справки из Пенсионного фонда и ЖКО, амбулаторная карта.

— Кто же это всё собирать будет? — воскликнули в один голос Севрина и уличком Калинина. — В Воронеже у нее никого из родных нет, лишь племянница живет где-то на Украине.

— Не знаем, в наши обязанности это не входит, — ответили милосердные дамы из службы защиты населения без особых раздумий и удалились прочь.

К журналистам «Коммуны» подходили пожилые женщины, живущие в этом переулке, и на их лицах явно виделось смятение. Возможно, многие, оставшиеся на склоне жизни одни, со страхом думали, что и их тоже может ожидать нечто подобное. Умиротворенность спокойного летнего дня ещё сильнее обостряла ситуацию. Невесело думалось о том, что десятки бюрократических контор с армией чиновников, тысячи депутатов лишь декларируют у нас заботу о народе. Всё оказывается просто болтовней, когда видишь, что в тихом переулке областного центра, рядом с лечебными и административными учреждениями, заживо гниет бывшая узница фашизма, но никто не торопится ей на помощь.

Фото Михаила Вязового.

грустно это все

Zorg, давай чтоли письмо уполномоченному по ДЧ напишем есть сайт или по почте коллективное там письмо, а?

Fren, я туда хочу съездить посмотреть для начала. не особо доверяю СМИ. Может какая предвыборная штука. Щас какой нибудь депутат вмешается или губернатор или единоросы

Zorg, ок звони тогда или писани как че

Fren, договорились. Не соображу щас где переулок клинический. Это где улица клиническая?

http://www.azimutv.ru/Terr_V/Moskovsk-Dinamo_1_2.html

Fren, щас позвонил туда. Женщина уже умерла и ее похоронили статья старая(( Я ж говорю, не стоит доверять СМИ