Сообщение от :
Близкий приятель и земляк Эрика Сати, уроженец нормандского города Онфлёр, Альфонс Алле одним лёгким движением руки сделал свой вклад в основание нового течения в искусстве XX века. В 1897 году, спустя четыре года после «Раздражений» Сати, он сочинил и «привёл в исполнение» своё сразу ставшее легендарным произведение: «Траурный марш для похорон великого глухого», который, впрочем, не содержал ни одной ноты. Только проникновенная тишина, в знак уважения к смерти и глухоте. Большие скорби — всегда немы. Они не терпят ни суеты, ни лишних звуков. Само собой, что партитура этого марша представляла собой пустую страницу нотной бумаги, великодушно одолженную Эриком Сати для однократного исполнения первого тихого шедевра в истории музыки.

Таким образом, за шестьдесят лет до известной пьесы «4’33»" Джона Кейджа, представляющей собой «четыре минуты тридцать три секунды молчания» в исполнении произвольных музыкальных инструментов французский писатель и художник Альфонс Алле создал свою аналогичную пьесу, которая стала если и не первым, то уж вторым примером минималистической музыкальной композиции — точно. Единственным отличием опыта Альфонса Алле от музыкальных пьес Эрика Сати и Джона Кейджа было только то, что он даже и не пытался сделать вид, что всерьёз основал новое авангардное течение. Выставляя в 1893-1894 годах свой «Чёрный квадрат» (за двадцать лет до Малевича) и другие ошеломляюще новаторские работы в области живописи, Альфонс Алле нисколько не пытался выглядеть многозначительным философом или серьёзным первооткрывателем. Например, свой «Чёрный квадрат» он назвал следующим образом: «Битва негров в глубокой пещере тёмной ночью». Точно так же он поступил и со своим «тихим музыкальным открытием» на смерть глухого. Именно это, пожалуй, и обусловило отсутствие профессионального признания его вклада в историю искусства. Своими работами в области живописи и музыке Альфонс Алле очень точно пояснил старый как мир тезис: «Не так важно, что ты делаешь, гораздо важнее — как ты себя подаёшь».