Большой Воронежский Форум Mobile

Тридцать лет одиночества
"Cенна ангел", - утверждают одни. "Дьявол",- заверяют другие. Общими же усилиями и те, и другие, толкуя о гениальности бразильца, возводят его на все более недосягаемую высоту, отдаляя от простых смертных.
Порой, получив короткое мгновение между жестокими битвами на гоночных трассах мира, великий да Силва уединяется на ферме своего отца близ Татуи, в 160 километрах от Сан-Паулу. Привычная с детства обстановка и тихие радости семейной жизни успокаивают его и настраивают на философский лад: "Главная проблема моей несчастной страны - огромная пропасть между кучкой богачей и громадным количеством бедняков. Для многих людей в Бразилии нет будущего. Так не может больше продолжаться! Не может богач и дальше чувствовать себя спокойно в море нищеты!"
Секретарь записывает откровения героя, чтобы через несколько дней их могли прочесть почитатели его таланта в Лондоне и Нью-Йорке, Париже и Рио-де-Жанейро, Токио и Мельбурне...
Первой открыла выдающиеся способности сына сеньора да Силва. Однажды, стоя у кромки асфальтовой дорожки картодрома (узнав о том, что его отпрыск хочет заниматься картингом, да Силва-старший нанял рабочих, и они построили трассу прямо на ферме, рядом с озером, где можно было гоняться на водном мото- цикле) и задумчиво глядя на быструю маленькую машинку, которой так здорово управлял ее мальчик, она сказала: "Милтон, нам нужно подумать о достойном имени для нашего сына. Я чувствую - он будет великим автогонщиком. А фамилия да Силва в Бразилии встречается на каждом шагу. Пусть у необыкновенного чемпиона будет необыч- ное имя: в анналы истории мирового спорта он войдет под моей девичьей фамилией -Айртон Сенна.
Вот так и получилось, что величайший гонщик Бразилии, ставший олицетворением своей страны в глазах всего мира, известен всем как сын итальянской иммигрантки Нейде Сенны, родившейся в далеком Неаполе.
Но Милтон да Силва недаром слыл в Сан-Паулу преуспевающим коммерсантом. На итальянскую фамилию для сына отец согласился неспроста: автогонки - это прежде всего бизнес, и мельчайшие, на первый взгляд, несущественные вещи могут сыграть здесь решающую роль, рассудил он еще в середине шестидесятых и нанял для сына менеджера Армандо Ботельу. Главной целью последнего было вести да Силву-младшего по бурному морю автоспорта, заботиться о росте его спортивного мастерства, но главное - о создании благоприятного имиджа и привлечении богатых спонсоров.
Таким образом, едва ли не с колыбели Айртон Сенна оказался в привилегированном положении. В отличие от его земляков - Нельсона Пике, Рауля Боэзела и многих других, своей известностью обязанных во многом случайному стечению обстоятельств и душевной щедрости их знаменитого предшественника Эмерсона Фиттипальди.
Благодаря прозорливости Милтона да Силвы, расторопности Ботельу и, конечно, таланту Айртона, восхождение новой звезды совершалось стремительно. В семнадцать лет он стал чемпионом Южной Америки по картингу, а потом четырежды подряд выигрывал национальное первенство. Правда, вплоть до этого момента никто, кроме, может быть, родной матери, беззаветно верившей в сына, не находил в молодом бразильце какого-то уж сверхъестественного таланта. Были мальчишки, показывавшие и лучшие результаты. А четырежды участвуя в чемпионате мира по картингу, завоевать высший титул Айртон так ни разу и не сумел. И тем не менее оказался в Англии, в одной из сильных команд Британского чемпионата формулы "Форд-1600".
Но с тех пор талант будущего знаменитого чемпиона стал стремительно раскрываться, подобно тропическому цветку, заполняя все вокруг головокружительным благоуханьем. Двадцать гонок - двенадцать побед и сразу два чемпионских титула в двух разных чемпионатах младшей фордовской формулы. На следующий год - двадцать девять этапов, двадцать три победы и еще два титула, теперь уже в формуле "Форд-2000".
В годы картингового детства Сенну отделяли от сверстников в основном богатство отца и напористость менеджера. Отныне Айртон еще более отдалился от товарищей - теперь уже по выбранной профессии - величиной своего таланта. Вместе с бразильцем в Британском чемпионате формулы 3 1983 года участвовали будущий чемпион мира в гонках на выносливость Мартин Брандл и восходящая звезда IMSA Дейви Джонс. Но Сенна сумел превратить первенство в театр одного актера: девятнадцать этапов - одиннадцать побед, четырнадцать поул-позишн, двенадцать "лучших кругов".
Неудивительно, что уже осенью 1983 года Айртон Сенна удостоился чести пройти несколько кругов за рулем Мак-Ларена и Вильямса. Впрочем, ни Рон Деннис, ни Фрэнк Вильяме не стали рисковать, предпочтя бесспорно талантливому, но совершенно неопытному бразильцу таких корифеев, как Лауда, Прост, Росберг и Лаффит. Воспользовавшись этим, контракт с Айртоном заключил один из аутсайдеров формулы 1 "Тоулмен".
...Шестой этап чемпионата мира-84, проходивший на улицах Монте-Карло, надолго запомнится всем его участникам и зрителям. Невероятный ливень обрушился на разноцветную вереницу гоночных болидов. Один за другим в тучах брызг сталкивались, врезались в отбойники, вылетали за пределы трассы опытные Уорик, Лауда, Тамбэ, Мэнселл, Патрезе. Впереди осторожно, словно кошка, ощупывая в темноте незнакомую дорогу, буквально крался Прост. И тут журналисты в пресс-центре дружно бросились к экранам мониторов: в облаке водяной пыли от Мак-Ларена лидера показался бело-синий Тоулмен. Кто это? Номер девятнадцать, шлем традиционных бразильских цветов - это же Айртон Сенна!
С неба продолжали низвергаться водопады дождя, а бразилец с каждым кругом все ближе подбирался к Просту. Он мчался будто посуху, совершенно не обращая внимания на буйство воды вокруг. И тем не менее не делал ошибок! Вот Сенна приблизился к Мак-Ларену и, после недолгой борьбы обойдя его, вышел в лидеры!
Но тут по пресс-центру пронесся вздох разочарования - оказывается, кругом раньше главный судья состязаний Жаки Икс дал указание вывесить красные флаги, сочтя невозможным продолжать гонку в таких условиях. Сенну лишили заслуженной победы (или возможности свернуть себе шею в одном из следующих поворотов), Прост получил за первое место лишь половину очков из-за того, что участники прошли менее двух третей ди станции. А Джеки Стюарт, наблюдавший гонку, произ- нес: "Сегодня мы видели будущего чемпиона мира - Айртона Сенну". Ажиотаж, последовавший вслед за этим, трудно поддается описанию. Не было, пожалуй, ни одной спортивной газеты в мире (западном, разумеется), не поместившей по крайней мере небольшой статьи о бразильском чуде. Было чем восхищаться: в одной команде с Айртоном ездил экс-чемпион мира по мотогонкам, европейский вицечемпион в формуле 2 Джонни Секотто из Венесуэлы. И казался лишь бледной тенью бразильца - за сезон он не набрал ни одного очка. А усилиями Сенны Тоулмен впервые в своей истории поднялся на высокое пятое ме- сто в Кубке конструкторов.
Но и непосвященному было ясно, что удержать у себя бразильское чудо небогатой английской конюшне не удастся. Так оно и вышло - Сенна за продление контракта запросил такие деньги, на которые можно было бы купить Тоулмен со всеми потрохами. И весной 1985 года Айртон примерял черный гоночный ком- бинезон Джон Плейер Спэшел...
Пройдет несколько лет, и один из мэтров гоночной журналистики, австралиец Пол Третхардт, скажет: "Я много видел на своем веку пилотов. Но этот - особенный. И дело не только в том, что Сенна - водительский гений. Даже если бы он был средним гонщиком, знакомством с Айртоном я мог бы гордиться. Мягкий, умный, удивительно интеллигентный человек, с которым часами можно говорить о тысячах разных вещей, ни разу не коснувшись ни формулы 1, ни автоспорта вообще". А другой журналист, редактор крупнейшей бразильской газеты "О Глобу", доверительно шепнет коллеге из римской "Коррере делла Сера": "Почему Сенна так велик? Да потому, что он никакой не бразилец! Поверьте моему слову, это самый настоящий японец, в силу каких-то неведомых обстоятельств родившийся в Бразилии..."
Очевидно, есть в истории автогонок личности, о которых написано больше, чем об Айртоне Сенне. Но трудно, если вообще возможно, найти человека, вызывавшего более противоречивые отклики. "Это ангел", утверж дают одни. "Дьявол", заверяют другие. Но почему дьявол?
Итак, в сезоне 1985 года Сенна оказался в Лотосе. Товарищем по команде (и номинально первым номером, что, впрочем, существовало скорее лишь в воображении публики) стал Элио де Анджелис. Выходец из старинной дворянской семьи, очень симпатичный и доброжелательный, он сразу предложил новичку свою дружбу. И не встретил отказа. Но вскоре оказалось, что на трассе де Анджелис не намерен уступать вундеркинду из Южной Америки, и сезон они закончили почти вровень. Тогда-то мягкий, интеллигентный Сенна предложил менеджеру Лотоса Питеру Уорру подыскать на место итальянца пилота без больших амбиций. В противном случае Айртон пригрозил оставить команду.
Зимой в Лотосе появился шотландский аристократ Джонни Дамфриз: ожидать от него побед в формуле 1 не могли даже самые отчаянные оптимисты среди британских болельщиков. А де Анджелис, которому указали на дверь без всякого объяснения причин, никак не мог поверить в коварство своего друга, о чем в открытую писала итальянская пресса. Элио перешел в Брэбхэм и в мае разбился насмерть на испытаниях новой машины.
Айртон никогда впослествии не говорил об этом неприятном эпизоде своей карьеры. И сделал все от него зависящее, чтобы он по скорее стерся в памяти окружающих. С его талантом водителя и личным обаянием это было не так уж сложно.
Уже в третий свой сезон в Ф1 Сенна стал одним из главных претендентов на высший титул. Чемпионы мира Пике и Прост и даже Мэнселл, для которого не существовало, кажется, никаких авторитетов, откровенно опасались первого номера Лотоса. Айртон побеждал в Хересе, Эшториле, Детройте, Спа, завоевывая симпатии миллионов болельщиков ювелирным стилем вождения и неотразимой улыбкой. Его уже начали называть бразильским волшебником...
До окончания Гран-при Испании 1986 года оставалось несколько кругов. Чтобы сохранить шансы на чемпионское звание. Сенне необходимо было победить. А он шел лишь третьим, проигрывая в основном своим соперникам - Просту и Пике. Айртон предпринимал отчаянные попытки достать лидеров, все чаще рискуя сверх обычной для него меры. В конце концов на одном из поворотов он допустил микроскопическую неточность, и черный Лотос вылетел за пределы трассы. Мотор не заглох, и бразилец попытался вернуться на асфальт, но колеса бешено вращались на месте - машина прочно сидела на брюхе. Рядом находит он отчаянными жестами призывал их помочь ему выбраться на дорогу. Но маршалы были невозмутимы - по правилам, если остановившийся автомобиль не служит препятствием другим гонщикам, никто не имеет права помогать ему сдвинуться с места. Наконец Сенна заглушил мотор, выбрался из кокпита и, подбежав к ближайшему судье, ударил его по лицу.
Всеобщее возмущение на этот раз было велико. ФИСА пригрозила драчуну дисквалификацией, а Сенна со слезами на глазах уверял журналистов, что его попутал бес и что больше никогда-никогда...
Ну как было не простить такого парня? "Главная его особенность, - говорил Фрэнк Вильямc,- что он не такой как другие. На трассе и вне ее он живет единой мыслью - о гонках". А вицечемпион 1985 года Микеле Альборето добавлял: "Этот парень живет, спит, ест и делает каждый свой шаг исключительно имея в виду формулу 1. Все его мысли, действия, решения подчинены одному - победе в чемпионате мира".
Настоящий автоголик - таков был вердикт, вынесенный общественным мнением,- он не может жить без гонок, и потому неудачи на трассе ранят его гораздо глубже, чем большинство его коллег, для которых автоспорт всего лишь любимая работа или увлекательное времяпрепровождение. А когда от бразильца ушла жена, прожив с ним чуть больше полугода (я не похожа на кусок железа, а потому этому сумасшедшему нет до меня никакого дела). Сенна был окончательно прощен. Разве можно сердиться на человека, столь глубоко преданного автоспорту?
И будто в благодарность своим верным поклонникам и в укор тем, кто подумал о нем плохо, в последующие годы Айртон, словно грандиозным фейерверком, ослепил мир формулы 1 блеском своего таланта. Рон Деннис понял свою ошибку и пригласил бразильца в Мак-Ларен. И выиграв ровно половину этапов, Сенна стал чемпионом мира. Он затмил своим мастерством даже знаменитого коллегу по команде Алена Проста - тому досталось лишь вицечемпио некое звание. Фран- цуз улыбался, но открыто заявлял: "Аиртон - один из лучших пилотов, которых я встречал. Однако через годик я постараюсь взять реванш".
Многие посчитали это пустым бахвальством - настолько велика была уверенность в превосходстве волшебника. Но Прост выполнил-таки обещание... и поставил себя в положение де Анджелиса: Сенна не мог терпеть рядом равного. Помните, все его мысли подчинены одному - победе...?
А вытолкнув из гнезда, будто кукушонок, вслед за итальянцем и француза, Айртон стал полновластным королем формулы 1...

А. Мельник

Журнал "АвтоМотоСпорт" 4.1994

Интервью с Сенной (1993)

Вопрос: Создается впечатление, что в нынешнем чемпионате вы чувствуете себя более комфортно, чем в прошлом году...
Айртон Сенна: Это на самом деле так.

Вопрос: Вы смирились с превосходством "Уильямов"?
Айртон Сенна: Скажем так: я трезво оценил возможности, принял за истину то, что сегодня 'Уильямс" более совершенная машина, чем "Макларен", да и за рулем этой машины пилот, проиграть которому не сочли бы позорным даже Фанхио, Аскари, Кларк, Стюарт...

Вопрос: И тем не менее вы у Алена Проста выигрываете, в то время как в прошлом году превосходство Найджела Мэнселла было подавляющим.
Айртон Сенна: Не Мэнселла. "Уильямса". Я проиграл чемпионат-92 не человеку, а автомобилю. К тому же в начале сезона было ощущение, что я потерял якорь - меня несло куда-то без моего участия.

Вопрос: Что вы имеете в виду?
Айртон Сенна: Впервые рядом со мной в гонках не было Проста, а я привык только его одного считать соперником. И никак не мог заставить себя принимать всерьез Мэнселла. А это нужно было сделать. Хотя бы потому, что у него в руках был "Уильямс". Кстати, хотите знать, что я думаю по поводу его ухода в ИНДИКАР?

Вопрос: Было бы любопытно...
Айртон Сенна: Это, по-моему, было самое мудрое решение, принятое Найджелом за всю жизнь. И ничего спонтанного в нем не было. Мы никогда не были друзьями, атмосфера "Формулы-1" не дает для этого возможности, но всегда были достаточно близки - и Найджел прекрасно знал о том, что возвращение Проста - вопрос решенный. И что, когда это произойдет, я стану совсем другим. Мы с Аленом и поодиночке достаточно серьезная угроза его благополучию, а уж вдвоем... Зато в Штатах Найджел с тщательно созданным имиджем обиженного чемпиона пользуется просто сумасшедшим успехом. Да и сами гонки пришлись ему впору. Мэнселл там счастлив и старается делать вид, что до нас с Простом и "Формулы-1" ему больше нет дела.

Вопрос: А вы завидуете его заокеанскому успеху? Мэнселл один - хозяин своей славы, а вам приходится ее делить...
Айртон Сенна: Хотите, я поделюсь еще и с вами?

Вопрос: Нет уж, увольте. Жизнь, как на витрине, не для простых смертных. Ни тебе полюбить, ни поссориться как следует... Скажите, вы получаете удовольствие от нынешнего чемпионата? Или он для вас - только тяжелая работа, как можно подумать, глядя на то, как вы серьезны даже на подиуме после победы...
Айртон Сенна: Если это и удовольствие, то несколько странное. Сродни тому, что, наверное, испытывает штангист, ворочая железо.

Вопрос: Но ведь вам легче, чем Просту: он под страшным психологическим прессом - ведь ему прочили безоговорочное лидерство, а этого не получается... То ли дело вы - любой проигрыш заранее оправдан, любая победа превозносится до небес. Кстати, вы еще не изменили мнения о том, кто станет чемпионом мира?
Айртон Сенна: Он. Потому что "Уильямс" и в самом деле лучше "Макларена". Для того чтобы поддерживать это видимое равновесие, я вынужден в каждой гонке максимально концентрировать волю, не давая себе расслабиться ни на мгновение. Я буквально тащу машину на себе. В такой ситуации очень просто совершить роковую ошибку.

Вопрос: Вы не боитесь аварий? Таких, как, например, в прошлом году на трассе в Мехико, когда после кувырка в "Пара-болике" вас увезли в госпиталь...
Айртон Сенна: Я просто стараюсь о них не думать. И еще верю, что Господь не лишит меня своей милости.

Вопрос: А какая авария страшней - мексиканская или же нынешняя, в Монте-Карло?
Айртон Сенна: Самая последняя всегда самая страшная. И потом, в Мехико я сам, гоняясь за "Уильямсами", потерял голову и переступил грань разумного риска. Но Господь в очередной раз не наказал меня, а лишь предупредил, позволив отделаться испугом там, где другой свернул бы шею. А в Монте-Карло моей вины не было. Мы с "Маклареном" наехали на бордюр, что-то случилось с подвеской - и задняя часть машины обрела вдруг потрясающую свободу воли, никак от меня не зависящую. Мы летели в бетонный отбойник Сен-Девота так медленно, что мне показалось - если постараться, я успею выскочить из кокпита. На самом же деле я был уверен, что оставлю в Сен-Девоте обе ноги... К счастью, "Макларен" оказался на редкость прочно скроен. Но все равно это чудо, что разговариваю с вами, стоя на своих двоих.

Вопрос: В нынешнем сезоне Прост уже наговорил в ваш адрес страшное количество комплиментов...
Айртон Сенна: Хотите, объясню, почему он это делает?

Вопрос: Сделайте одолжение...
Айртон Сенна: Ален не хочет, чтобы его четвертая чемпионская корона обесценилась от легкости, с которой он ее получит, а потому старательно рассказывает всем, как силен Сенна и как трудно его побеждать. Хотя вполне допускаю, что Алену и в самом деле непросто со мной справиться.

Вопрос: В начале сезона, прогнозируя исход нескольких гонок, специалисты, Ники Лауда например, ограничивались замечаниями типа: если будет сухо, победит Прост, если дождь - то Сенна. Как вы сами относитесь к подобным ремаркам?
Айртон Сенна: Никак. Просто на мокрой дороге сразу становится видно, кто из нас смелее.

Вопрос: Вы не великодушны...
Айртон Сенна: Опять сравниваете с Простом? Он, кстати, великодушен только к тем, кто для него не соперник. Я, к счастью, к этой категории не отношусь.

Вопрос: На исходе прошлой осени, когда между вами и Простом бушевала очередная полемика по поводу места в "Уильяме-Рено", вы сказали, что готовы состязаться с Аленом вечно и даже на более медленной машине, но не знаете, стоит ли эту схватку вообще затевать. И добавили, что в руках некоторых людей болид "Формулы-1" может стать настоящим оружием. Сейчас не хочется взять эти - слова обратно?
Айртон Сенна: У вас хорошая память. Но если так, то вы должны помнить, что о войне первым тогда заговорил не я. Правда, с моей точки зрения, ни один нормальный человек не примет всерьез сказанное в запальчивости. Мы оба с Аленом выглядели в той истории несимпатично. Но было чрезвычайно трудно сдерживаться: сначала пресса запрягла нас в одну упряжку, обвинив в том, что мы выпихнули из "Формулы-1" Мэнселла, потом крепко стукнула лбами, смакуя подробности прошлых взаимоотношений и предвкушая (окажись мы вместе в "Уильямсе") будущие. Все могло зайти слишком далеко. Но, слава Богу, мне пришла в голову отличная идея сбежать домой, в Ангра-душ-Рейш, где журналисты не смогли меня достать. А потом и Прост, занявшись приведением себя и "Уильямса" к общему знаменателю, дал понять, что бурные прения по поводу того, что будет с ним и "Формулой-1", если Сенна вслед за Мэнселлом уйдет в ИНДИКАР, ему надоели. Все заглохло само собой.

Вопрос: А в самом деле, что было бы, окажись вы вместо "Формулы-1" за океаном?
Айртон Сенна: Я бы выиграл у Мэнселла.

Вопрос: И..?
Айртон Сенна: Да глупости все это. Я как-то уже говорил, что за прошлый год понял, что я - наркоман. И мой наркотик - Прост. Мне кажется, я сошел бы с ума, наблюдая со стороны, как он выигрывает, не встречая сопротивления. До тех пор, пока он в "Формуле", я отсюда никуда не уйду. Это соперничество значит для меня очень много.

Вопрос: Почему? Все еще не можете выяснить, кто из вас сильнее?
Айртон Сенна: Не можем. Но не это главное. Главное - когда Прост рядом со мной на трассе, все, что я делаю, приобретает вкус, цвет и смысл. Окончательно я понял это только в марте, в Сильверстоуне, впервые оказавшись за рулем МР 4/8, когда свидетелем моей первой тренировки был Ален. Мы тогда перекинулись лишь парой слов, но этого оказалось достаточно.

Вопрос: Какая из прошедших гонок запомнилась вам больше других?
Айртон Сенна: Кьялами. Потом Донингтон. И, конечно, Монте-Карло.

Вопрос: Почему в этом перечне отсутствует Сан-Паулу? Ведь это была ваша первая победа над Простом, которую вы сразу после финиша назвали самой красивой.
Айртон Сенна: Да, это было красиво, но победил я не Проста (его обыграл дождь), а Хилла. Другое дело - Донингтон. Этот нон-стоп я запомню надолго, потому что вариант обгона придумал накануне ночью. А уж Монте-Карло - совсем особенная.

Вопрос: Но она выглядела самой нелогичной и самой случайной из всех...
Айртон Сенна: Вовсе нет. Не было никакого случая, это была тактика. Хотя после аварии очень трудно было сконцентрироваться. Будь у "Макларена' не полуавтоматическая коробка передач, я бы не вышел на старт. Было трудно поворачивать руль, а во время вибрации рана на руке открылась - и после финиша бинты оказались пропитаны кровью. Но все это ерунда, потому что во время гонки я думал только о гонке. Я знаю, почему Ален так торопился стартовать (кстати, такие скачки - его обычная тактика) - сзади был я, а Алену очень нужно было первым войти в Сен-Девот. Мне же нужно было, чтобы он остановился. На замену резины, например. Это был единственный шанс опередить его и выиграть гонку. Как видите, Господь и здесь не оставил мои мольбы без внимания.

Вопрос: Если бы вам самому дали возможность выбирать "Гран-при"и соперников, каким был бы выбор?
Айртон Сенна: Конечно, Монте-Карло. Имидж этой гонки сложился задолго до меня, и я принял его сразу, как ребенок волшебную сказку. А соперники:.. Беллофф, Фанхио, Аскари, Кларк, Стюарт. Ну и, конечно, Грэм Хилл. Это было бы то, что нужно для очередной дуэли с Простом!

Специальный выпуск газеты "Спорт-Экспресс" 1993 год.