Сообщение от SS20:
Видел, годный троллинг поп-сцены

Сообщение от :
Это был хромой мальчик с заячьей губой и явными признаками слабоумия.
Сей букет изъянов издевательски венчался горделивым именем Эльконд.
Лет Эльконду от роду было семнадцать. "Ему жить, - пояснил Олаф свой
выбор. - Счастливым желательно быть с молодости..."
Мы подавили вздохи. Сентиментальность испарилась из наших молодых и
здоровых душ. Это вам не рыдающая хрустальными слезами красавица на
экране, не оформленное изящной эстетикой художественное горе; горе земное,
жизненное - круто и грубо, с запашком не амбре. Наши эгоистичные гены
бунтовали против такого родства, и оставалось только сознание.
Мальчик затравленно озирался, ковыряя обивку стула. Однако он знал,
за чем пришел. Тряся от возбуждения головой и пуская слюни, проталкивая
обкусанные слова через ужасные свои губы, он выговорил, что если мы
сделаем его счастливым... обмер, растерялся и наконец прошептал, что
назовет своих детей нашими именами.
Олаф положил передо мной карточку. Он не мог иметь детей...
Каждый из нас ощутил себя значительнее Фауста, приступившего к
созданию гомункулуса. Мы должны были выправить саму природу, по
достоинству создав человека из попранного его подобия.
...Сначала мы сдали его в Институт экспериментальной медицины, и они
вернули нам готовый продукт в образцово-показательном состоянии. Это
оказалось проще всего.
Теперь имя Эльконд по чести принадлежало юному графу. Веселый ореол
здоровья играл над ним. Павлик-шеф улыбнулся; Люся подмигнула ведьмовским
глазом; Олаф скрипел о лафе молодежи.
Графа препроводил в Институт экспериментального обучения, и педагоги
поднатужились: мы вчистую утеряли умственное превосходство над блестящей
помесью физика с лириком.
Прямо в вестибюле помесь нахамила вахтеру, тут же была развернута на
сто восемьдесят и загнана на дошлифовку и Институт экспериментального
воспитания, открывшийся недавно и очень кстати.
И тогда мы прокрутили на него всю нашу программу и отступили, любуясь
совершенным творением рук своих, как создатель на шестой день. А Митьку
Ельникова прогнали за шампанским и цветами.
И выпустили его в жизнь.
И он влетел в жизнь, как пуля в десятку, как мяч в ворота, как ракета
в звездное пространство, разогнанная стартовыми ускорителями до
космической скорости счастья.
Романтика и практицизм, жизненная широта и расчет сочетались в нем
непостижимо. Он завербовался на стройку в Сибирь, а пока комплектовался
отряд, сдал экзамены на заочные биофака и исторического. Купил флейту и
самоучитель итальянского, чтобы понимать либретто опер; заодно увлекся
Данте. Занялся каратэ. Помахав ему с перрона Ярославского вокзала, мы
пошли избавляться от комплекса неполноценности.
...На контрольной явке на него было больно смотреть. Печать былых
увечий чернела сквозь безукоризненный облик. Эльконд влюбился в замужнюю
женщину - исключительно неудачно для всех троих.
- С жиру бесится, - пригорюнился Олаф, крестный отец.
А эрудит Ельников процитировал:
- "Человек, который поставит себе за правило делать то, что хочется,
недолго будет хотеть то, что делает..."
Павлик-шеф сопел, коля нас свирепыми взглядами.
- Несчастная любовь - тоже счастье, - виновато сообщила Люся.
- Вам бы такое, - соболезнующе сказал Эльконд.
Люся чуть побледнела и стала пудриться.
- "Любовь - случайность в жизни, но ее удостаиваются лишь высокие
души", - утешил Митька.
А Павлик-шеф схватил непутевого быка за рога: чего ты хочешь?
Увы: наше дитя хотело разрушить счастливую дотоле семью...
- "Не философы, а ловкие обманщики утверждают, что человек счастлив,
когда может жить сообразно со своими желаниями: это ложно! - закричал
Ельников. - Преступные желанья - верх несчастья! Менее прискорбно не
получить того, чего желаешь, чем достичь того, что преступно желать!!"
Однако обнаружились мысли о самоубийстве...
- Да пойми, ты счастлив, осел! - рубанул Игорь. - Вспомни все!
- Нет, ты понимаешь хоть, что счастлив? - требовательно спросил Лева,
выдирая торчащую от переживаний бороду.
- Что есть счастье? - глумливо отвечал неблагодарный дилетант.
- "Счастье есть удовольствие без раскаяния!" - вопил Ельников, роняя
из карманов свои рукописные цитатники. - "Счастье в непрерывном познании
неизвестного! И смысл жизни в том же!" "Самый счастливый человек - тот,
кто дает счастье наибольшему количеству людей!"
- Вряд ли раб из Утопии, обеспечивающей счастье других, счастлив сам,
- учтиво и здраво возразил Эльконд.
- "Нет счастья выше, чем самопожертвование", - воздел руки Ельников
жестом негодующего попа.
- Это если ты сам собой жертвуешь. Чаще-то тебя приносят в жертву, не
особо спрашивая твоего согласия, а?
Ельников выдергивал закладки из книг, как шнуры из петард, и они
хлопали эффектно и впустую: перед нами стоял явно несчастливый человек...