Таня М. 20:10 22.06.2012
Ой, такой чудесный жж нашла, ну нимагу не поделиться! Читните, девушки! Про семью и про любовь)
Третьему не дано
В уютном вечернем перезвоне голосов, какой всегда бывает в компании, говорили о разном. Я увлеклась книжкой с картинками и слушала вполуха про новый сезон Биг Бэнга, форум автомобилистов, про проблемы, идущие из детства, про кто кого в семье подавляет, что-то еще. Вдруг через паузу поймала обращенные ко мне слова: «Вот твой муж, он ведь авторитарный человек. Тебе с ним, наверное, не очень легко». Как-то мгновенно меня унесло от веселых картинок к ассоциациям к слову «авторитарный». То есть, жесткий, деспотичный, непримиримый, признающий исключительно свое мнение, не способный на компромисс? И это все о нем?
«Вы смеетесь?» – первое, что хотелось сказать. Но собеседник, кажется, не шутил, а ждал ответа. Желательно такого, чтобы он смог убедиться в своей правоте.
И мне почему-то вспомнилось, как за завтраком (а на завтрак сейчас – ничего радостного, одна лишь тягучая ноябрьская темнота, которая из-за неперехода на зимнее время стала еще на час дольше) так вот за завтраком муж мой, как и я, ложкой уменьшал круг из каши, потом подвинул свою тарелку к моей и голосом серьезнее не бывает сообщил: «Это тебе». На тарелке красовалось сочиненное с помощью чайной ложки молочно-овсяное сердце, и я чуть не поперхнулась чаем от смеха.
Еще вспомнилось, что на днях авторитарный человек нацепил мой плащ, застегнулся на все пуговицы и изобразил английского полисмена. И да, это было очень авторитарно.
И что свою самую властную фразу он произнес, когда рассказывал анекдот, которые так легко всплывают у него из памяти, а я совсем не люблю анекдоты, и, если не смешно, вряд ли буду притворяться в обратном. Он подошел близко, лбом коснулся лба, и глаза наши, конечно, встретились, а его губы медленно приказали: «Улыбайся, когда муж тебе улыбается». И я хохотала, конечно. Не над анекдотом, а просто так.
Я думала рассказать это все, но потом мне кое-что стало понятно. В авторе вопроса говорила иллюзия стороннего взгляда. Когда из пары-тройки действий делаются скоропалительные выводы. Как, если двое не трогают друг друга на глазах у остальных, те всевидящие и всезнающие остальные решают, что между ними давно нет и капли нежности. Когда качают головой на непривычную разницу в возрасте и вешают на такой союз ярлык мезальянса. Когда вам трех дней хватило, чтоб понять, что хотите жить вместе, а окружение уже разложило по полочкам ваше будущее в размере «долго это не протянется».
Со стороны что только ни привидится. И любое суждение имеет право существовать. Только двоим, сидящим на скамье «подсудимых», обычно до этого нет никакого дела. Они свесят ноги вниз и знай себе болтают о своем, никого не слушая, зная одну только правду. Про то, что когда она лежит на животе и что-то увлеченно рассказывает, то умудряется жестикулировать ногами. Про то, что потерянные вещи всегда его дожидаются, и он может обронить варежку или даже кошелек, а через час спохватиться, хлопнуть себя по лбу и вернуться к месту, где – удивительная штука – почти не припорошенные снегом, его дождутся и варежка, и кошелек. И еще про то, что когда можно ехать не торопясь, он держит ее за руку, и так они движутся вдоль дорожной разметки, пока не нужно будет переключить передачу. И все это целиком и по раздельности – очень поводы для любви.
Брак – всегда дело двоих. И все, что касается тебя и меня, понятно только мне и тебе. Там внутри, за кадром, в скрытых от большинства декорациях всегда остается самое заветное, обнаженное, тайное. Постель, откровения, слабости, общие счастье и боль, каждый божий день – и праздничный, и самый обыкновенный. И, год за годом разделяя одно на двоих время, понимаешь, что нет человека ближе, чем тот, кого выбрал в любимые. И не существует кого-то, кому сможешь больше доверять. И это понимание – что лучшее уже рядом, помогает не сделать неверный шаг, не оступиться.
Не могу сказать за всех, почему люди решают быть вместе. Предположу, что из-за обещания счастья. На секунду закрыть глаза и увидеть себя рядом с этим человеком через семь лет, семнадцать, тридцать. И обрадоваться увиденному. Третьему, стороннему лицу никогда не понять, что движет двумя совершенно разными людьми, которые принимают решение связать жизнь друг с другом, рожать детей или жить только для себя, менять города, привычки, работы, не замечать недостатков, прощать то, что считают возможным простить.
И даже если случится обмануться в этом ожидании вечного светлого будущего, если не удастся сдержать обещание счастья, годы вместе – это то, что невозможно перечеркнуть, стереть, сделать вид, что их не было. Даже если чувства проходят. Даже если коленки больше не дрожат, когда тонкий шелк слетает с ее плеч, а еще несколько лет назад, ты же помнишь, дрожали. Оттого, наверное, не бывает забытых возлюбленных. И никто никого не заменит. Об этом в конце прошлого века один из прекраснейших поэтов написал в стихотворении, обращенном к своей жене: «Но забыть одну жизнь человеку нужна, как минимум, еще одна жизнь…»
Можно было все это рассказать озадачившему меня собеседнику. Но я ответила лишь: «Мне с ним очень легко». Потому что то, что так очевидно для меня и тебя, третьему не докажешь.
Отсюда:
http://iz-antverpena.livejournal.com/98721.html
[Ответ]
