Сообщение от Кошкина пижама:
те кто не хотяти не переваривают детей - не рожайте, так лучше будет для всех...

Сообщение от Cygne blanc:
мне обидно, что достойные мужики (коим я тебя, безусловно, считаю) не пополняют наш слабеющий генофонд

Сообщение от :
Есть мнение о том, что среди чайлдфри можно обнаружить достаточное количество социальных
перфекционистов.
Желая получать от жизни только лучшее, они отказываются от детей в том случае, когда их возможности не могут соответствовать завышенным требованиям
.Говоря о движении «чайлдфри» нужно ясно понимать, что люди, решившие не иметь детей и «чайлдфри» -- это не одно и то же. Разумеется, это перекрывающиеся области, но никоим образом не совпадающие. Человек, принявший решение не иметь детей, если он находится в ладу с самим собой по поводу принятого решения, не испытывает непрерывной острой потребности обсуждать это решение с другими такими же людьми, тем более – заниматься агитацией собственной позиции.
Явление «чайлдфри» -- нечто совершенно иное, чем просто сообщество бездетных людей. Это прослойка людей, занятых активным прорабатыванием темы собственной бездетности. Основное их занятие – взаимная бесплатная психотерапия по поводу их ранености миром, который исповедует ценности детей, детности и деторождения.
Наиболее активная составляющая движения «чайлдфри» – люди с очень тяжелым детством: жертвы родительского насилия (психологического и физического), инцеста, жестокости, воспитанники детских домов и домов ребенка. Понятно, что все, что касается детства, вызывает у них крайне тяжелые переживания, полностью подавить которые невозможно. Но работать с этими переживаниями психотерапевтически – долго, дорого и больно, да и не всем это приходит в голову. Вместо этого такой человек как бы пытается уничтожить вовне те триггеры, которые запускают невыносимо болезненные воспоминания, связанные с детским опытом. Вообще, мечта человека о мире без детей -- есть, вероятно, символически выраженное бессознательное желание, чтобы такого детства, как его собственное – не было.
Отдельная, не слишком многочисленная прослойка, составляющая популяцию "чайлдфри" -- люди, таким особенным образом переживающие факт собственного бесплодия. Защитный механизм типа "зелен виноград" (в научной психологии именуемый рационализацией) в данном случае приобретает вот такую, довольно уродливую форму.
Чайлдфри озабочены не столько принятием решения о бездетности, сколько своей несвободой от детской темы в целом, что вдвойне забавно, учитывая название их движения. На самом деле они «воюют» не столько за собственное право не иметь детей (ведь этого права у них никто не отнимал), сколько -- за право жить в мире без детей. И поскольку это невозможно, то фрустрация вечна и поводы для гнева, а, стало быть -- темы для разговоров не иссякают никогда.
Другая смежная тема, активно муссируемая в среде «чайлдфри» -- как противостоять миру, который якобы пытается заставить их обзавестись детьми. Феномены этого рода в психологии носят название невротической проекции, когда человеку кажется, будто бы мир испытывает в их адрес их собственные вытесненные желания, в прямой или (как в данном случае) инвертированной форме. Так и здесь -- собственное желание (условно говоря) переделать мир в бездетный выдается за желание мира навязать тебе детей и «детские» ценности.
Добавлю, что я сама родила довольно поздно и, тем не менее, не припоминаю фактов особого мирового давления в свой адрес. Скорее всего, миру было безразлично, будут лично у меня дети или нет.
Повышенный интерес к движению чайлдфри во многом спровоцирован серьезными изменениями в обществе. До недавнего времени сотни поколений жили и трудились, исходя из принципа: мы делаем это ради детей. Которым, как подразумевалось, будет легче, сытнее, комфортнее и счастливее. Поэтому надо потерпеть.
И вот в один прекрасный день оказалось, что терпеть уже не надо. Надо жить здесь и сейчас: радоваться жизни и успевать отхватывать побольше удовольствий. Или – для тех, кто посерьезнее – надо работать, делать карьеру и развиваться. Ведь это и есть два самых распространенных ответа на вопрос: «Почему вы не хотите заводить детей?».

Сообщение от :
Человек, в котором нетерпимость дошла до каления. фанатизма, подобно ревнивцу, всюду видит лишь одно, лишь измену, лишь предательство, лишь нарушение верности единому, он подозрителен и мнителен, всюду открывает заговоры против излюбленной идеи, против предмета своей веры и любви. Человека фанатически нетерпимого, как и ревнивца, очень трудно вернуть к реальностям. Фанатик, одержимый манией преследования, видит вокруг козни диавола, но он всегда сам преследует, пытает и казнит. Человек, одержимый манией преследования, который чувствует себя окруженным врагами, -очень опасное существо, он всегда делается гонителем, он-то и преследует, а не его преследуют.
Маниакальная идея, внушенная страхом, и есть самая большая опасность. Сейчас фанатизм, пафос общеобязательной ортодоксальной истины обнаруживают себя в фашизме, в коммунизме, в крайних формах религиозного догматизма и традиционализма. Фанатизм всегда делит мир и человечество на две части, на два враждебных лагеря. Это есть военное деление. Фанатизм не допускает сосуществования разных идей и миросозерцаний. Существует только враг. Силы враждебные унифицируются, представляются единым врагом. Это совершенно подобно тому, как если бы человек производил деление не на я и множество других я, а на я и не-я, причем не-я представлял себе единым существом. Это страшное упрощение облегчает борьбу.
Современный пафос нетерпимости очень отличается от средневекового; тогда действительно была глубокая вера. Средний человек нашего времени идей не имеет, он имеет инстинкты и аффекты. Нетерпимость его вызвана условиями войны и жаждой порядка. Он знает лишь истину, полезную для организации. Двучленное деление мира, вызванное требованиями войны, имеет свои неотвратимые последствия. Наша эпоха не знает критики и идейного спора и не знает борьбы идей. Она знает лишь обличения, отлучения, и кары. Инакомыслящий рассматривается как преступник. С преступником не спорят. В сущности, нет больше идейных врагов, есть лишь враги военные, принадлежащие к враждебным державам. Спор есть терпимость, самый свирепый спорщик -- терпимый человек, он допускает сосуществование иных идей, чем его идеи, он думает, что от столкновения идей может лучше раскрыться истина.
Для фанатика не существует многообразного мира. Это человек, одержимый одним. У него беспощадное и злое отношение ко всему и всем кроме одного. Психологически фанатизм связан с идеей спасения или гибели. Именно эта идея фанатизирует душу. Есть единое, которое спасает, все остальное губит. Поэтому нужно целиком отдаться этому единому и беспощадно истреблять все остальное, весь множественный мир, грозящий погибелью. С гибелью, связанной с множественным миром, связан и аффект страха, который всегда есть в подпочве фанатизма.
Человек, фанатизированный какой-либо идеей, как единоспасающей, не может искать истины. Искание истины предполагает свободу. Истины нет вне свободы, истина дается лишь свободе. Вне свободы есть лишь польза, а не истина, лишь интересы власти. Фанатик какой-либо ортодоксии ищет власти, а не истины. Истина не дана готовой и не воспринимается пассивно человеком, она есть бесконечное задание. Истина не падает сверху на человека, как какая-то вещь. И откровение истины нельзя понимать наивно-реалистически. Истина есть также путь и жизнь, духовная жизнь человека. Духовная же жизнь есть свобода и ее нет вне свободы.
Фанатик -- эгоцентрик. Вера фанатика, его беззаветная и бескорыстная преданность идее нисколько не помогает ему преодолеть эгоцентризм. Аскеза фанатика (а фанатики часто бывают аскетами) нисколько не побеждает поглощенности собой, нисколько не обращает его к реальностям. Фанатик какой-либо ортодоксии отождествляет свою идею, свою истину с собой. Он и есть эта идея, эта истина. Ортодоксия -это он. В конце концов это всегда оказывается единственным критерием ортодоксии.
Эгоцентризм фанатика какой-либо идеи, какого-либо учения выражается в том, что он не видит человеческой личности, невнимателен к личному человеческому пути, он не может установить никакого отношения к миру личностей, к живому, конкретному человеческому миру. Фанатик знает лишь идею, но не знает человека, не знает человека и тогда, когда борется за идею человека. Но он не воспринимает и мира идей иных, чем его собственные, неспособен войти в общение идей. Он обыкновенно ничего не понимает и не может понять; именно эгоцентризм лишает его способности понимания. Он совсем не хочет убедить в истинности чего-либо, он совсем не интересуется истиной. Интерес к истине выводит из замкнутого круга эгоцентризма. Эгоцентризм совсем не то же самое, что эгоизм.

Эгоист в житейском смысле слова все же может выйти из себя, обратить внимание на других людей, заинтересоваться миром чужих идей. Но фанатик-эгоцентрик, бескорыстный, аскетический, беззаветно преданный какой-либо идее, -- совсем не может, идея центрирует его на самом себе. Для нашей смутной эпохи характерны не только вспышки фанатизма, но и стилизация фанатизма. Современные люди совсем не так фанатичны и совсем не так привержены ортодоксальным учениям, как это может казаться. Они хотят казаться фанатиками, имитируют фанатизм, произносят слова фанатиков, делают насилующие жесты фанатиков. Но слишком чисто это лишь прикрывает внутреннюю пустоту. Имитация и стилизация фанатизма есть лишь один из способов заполнения пустоты. Это означает также творческое бессилие, неспособность на мысли. Претендующие на знание ортодоксальной истины накодятся в состоянии безмыслия. Любовь к мысли, к познанию есть также любовь к критике, к диалогическому развитию, любовь к чужой мысли, а не только к своей.