Автор не указан.
14 июля. 8-00.
- У нас в доме есть кофе? – спросил я.
- Банка на холодильнике, – получил я ответ из соседней комнаты.
- А сливки?
- А сливки стоят в холодильнике.
- А сахар где?
- Ты что, первый день живёшь в этом доме что ли? – в её голосе уже присутствовала нотки раздражённости.
- Я же спокойно спросил «где сахар?»
Она вошла на кухню, взяла сахарницу, которая стояла прямо передо мной, и язвительно выдала:
- А вот и сахар, глаза разуй!
- У тебя настроение с утра, что ли плохое?
- Угадай с трёх раз кто мне его испортил!
- Не повышай тон, малыша разбудишь.
- Зануда! – сказала она и вышла из кухни.
Я сидел за столом с кружкой кофе и думал о том, что же происходит в наших отношениях.
Наверно мы просто устали друг от друга, – думал я про себя, - у всех пар так бывает. За 3 года совместной жизни мы пережили многое, но в какой-то момент наши отношения заметно ухудшились. Рождение ребёнка, как казалось мне, станет новым этапом наших чувств … я думал, что всё наладится. Так оно и было, но когда ребёнку исполнился год всё опять пошло на спад.
Я сидел и смотрел на волны пара, исходящего из кружки с горячим напитком и задавал самому себе один вопрос - а люблю ли я её всё так же, как это было по началу, или наши чувства переросли в простую привычку? Ответ на этот вопрос я не знал, так же как не знал, что будет дальше.
Смотрю на часы, они показывают 08-30. Одеваю пиджак, проверяю наличие всех нужных мне документов и, не говоря ни слова, ухожу на работу. Сидя за рулём, я понимаю, что в моей голове пустота. Эта пустота не давит на меня, наоборот после того как вышел из дома я почувствовал себя свободным. Но свободным от чего? Неужели всё так плохо, что семейную жизнь я воспринимаю как неволю?! Скрипка Ванессы Мэй, доносящаяся из динамика мобильника, прерываем мой мыслительный поток.
- Аллё.
- Здорова, у тебя ничего не изменилось? Встречаемся на Курской?
- Ага.
- Ну всё тогда! В 10 жду тебя!
- Давай, – сухо отвечаю я.
- Что-то ты не многословен сегодня! Что-то случилось?
- Не бери в голову, всё в порядке.
- Ну тогда ладно. До встречи.
Я кидаю телефон на заднее сидение автомобиля и повторяю вслух фразу, только что сказанную мной в телефонном разговоре:
- Всё в порядке! А ты уверен, что у тебя всё в порядке? – спрашиваю я самого себя.
- Не уверен – отвечаю я сам себе же.
10-05.
Стою около «Атриума» и жду своего компаньона по бизнесу, который должен передать мне кое-какие документы. Смотрю на часы и замечаю, что он опаздывает уже на пять минут. На улице, несмотря на столь раннее время, стоит ужасная жара. Я ослабляю узел галстука и растягиваю верхнюю пуговицу рубашки. Краем глаза я замечаю, как ко мне кто-то подошёл с правой стороны и остановился. Я интуитивно поворачивая голову и замечаю что рядом со мной стоит женщина, лет тридцати пяти – сорока, с чертами лица, выдающими её кавказскую принадлежность.
- Добрый человек, позолоти ручку, всю правду расскажу! Что есть, что будет, чего остерегаться?!
Fack, - думаю я про себя, - как же я не люблю связываться с такими людьми, но в слух произношу:
- Простите, но я тороплюсь.
- Как можно торопиться, стоя на месте?
Понимая, что как-то нужно уходить от этой неприятной ситуации, я вынимаю из внутреннего кармана пиджака бумажник, достаю из него сто рублей и протягиваю ей. Она берёт деньги и что-то хочет сказать, но я уже нахожусь к ней спиной и направляюсь в прохладные стены «Атриума». Зайдя в торговый комплекс, я чувствую себя намного спокойнее. Поднимаюсь на эскалаторе на второй этаж и сажусь за столиком. Подходит официант и предлагает мне выбрать что-нибудь из их меню. Я заказываю безалкогольный мохито, потом смотрю на часы и понимаю, что мой компаньон - Алексей задерживается уже на четверть часа. Я достаю мобильник и листаю свой телефонный справочник в поисках его номера. Кто-то садиться передо мной, за мой же столик и, поднимая глаза на своего «собеседника», я не на долю не сомневаюсь что это Лёша
Но моему удивлению не было предела, когда я увидел перед собой … всю ту же гадалку с улицы.
- Денег просто так я не беру, - сказала она, - и поэтому в данный момент нахожусь перед вами. Я могу рассказать вам обо всём, что вы хотели бы узнать.
- Если честно, то я не верю в подобные проявления экстрасенсорных способностей.
- А вот это зря!
- Ну не знаю – не знаю, - ответил я, - простите, но я жду одного человека.
- А вы его будете ждать ещё очень долгое время, и поэтому у нас есть время для разговора.
- От куда вам знать, сколько мне его ещё ждать?
- Ответьте на звонок и сами всё узнаете.
- На какой звонок? – в недоумении спросил я.
В этот момент мобильник, лежавший на столе передо мной начал вибрируя, ползать по столу. На дисплее высвечивался абонент «Алексей (бизнес)».
- Берите-берите трубочку и убедитесь в том, что у нас есть время, - сказала она.
- Да, - начал я телефонный разговор.
- Сань, я в пробину нереальную попал. У тебя есть время, чтобы подождать меня ещё пол часика, а может и больше?
- Давай, жду, - замедленно произнёс я.
Лицо моей собеседницы расплылось в улыбке:
- Вот видите, у нас есть ещё пол часа, а может и больше.
- От куда вы всё это знаете? Кто вы вообще такая?
В этот момент мне стало жутковато.
- Моё имя всё равно не скажет тебе, ровным счётом, ни о чём, поэтому я не вижу смысла говорить его. А знаю я намного больше, чем ты думаешь, - она всё продолжала улыбаться, вводя меня в какое-то гипнотическое состояние, - а вот сейчас подвинься чуть правее!
Не успел я спросить, зачем мне это делать, как на своей спине почувствовал прохладу, а потом услышал звук бьющегося стекла. После секундной паузы я понимаю, что моя спина мокрая. Оборачиваюсь и вижу как молодой парень – официант стоит с пустым подносом в руках, а перед ним валяются осколки от разбитого стакана и весь этот пейзаж довершают листья мяты и клубничка, которая должна была стать украшением на стакане с моим мохито, но сейчас лежит на полу.
- Я же тебя предупреждала, что надо немного подвинуться, - смеясь, сказала гадалка.
Моё удивление и непонимание ситуации достигли такого придела, что я не был в силах даже наорать на этого юнца, который только что испортил мне костюм, стоимостью в несколько тысяч евро.
- И это ещё не самое страшное, что случиться с тобой в ближайшее время, - продолжает она.
Я тут же оборачиваюсь назад, чтобы быть готовым к ещё какой-нибудь неожиданности, но вижу лишь как официант, с испуганными глазами собирает осколки в свой поднос. Уже веря во все сверхъестественные способности этой женщины, я испуганно спрашиваю:
- Что? Что случиться ещё?
Улыбка с её лица моментально исчезает:
- Я знаю, что происходит сейчас у тебя в душе – она теряется в догадках о том, что делать дальше. А знаешь ли ты, что в один момент этого самого «дальше» вообще может не стать?
- Вы сейчас на что намекаете?
Она извлекает из под стола белый конверт и кладёт его передо мной:
- Этот конверт близкие тебе люди должны будут найти рядом с твоим телом …
- Телом? – я произношу это так громко, что все, кто в данный момент находился поблизости, обернулись в мою сторону, - я что умру?
Она опустила глаза. Сидя и смотря в стол, практически шёпотом, гадалка сказала:
- Ты ни в коем случае не должен открывать этот конверт до полуночи, а уж тем более смотреть, что в нём находится.
- А что случится, если я раскрою его прямо сейчас? – нервозно спросил я её.
- У тебя же есть ребёнок? – не получив ответа, она продолжила, - Так вот подумай о нём, а уж если твой сын тебе безразличен, то можешь прямо сейчас открывать конверт, но только последствия могут быть куда неприятнее чем одна твоя смерть.
Мы сейчас сидим с ней и говорим о мой жизни и смерти, как будто два приятеля встретились и толкуют о последних кино- и авто-новинках. Неужели она вообще не имеет цены?
- И что мне теперь делать? – произношу я, находясь в шоке.
Она посмотрела на часы, а потом сказала:
Сейчас одиннадцать и жить тебе на этом свете осталось ровно тринадцать часов. Мой тебе совет – проживи этот промежуток времени как можно более полезно!
Она поднялась из-за стола и направилась в сторону эскалаторов, через пару секунд её фигура уже скрылась из моего вида, а я всё сидел и смотрел в ту сторону, куда она уходила. Звонок Алексея вновь вернул меня в реальность:
- Ну всё, я на месте, ты то где?
- Лёх, жди меня в машине, я сейчас выйду.
Я выхожу из торгового комплекса, ищу глазами автомобиль Лёхи и направляюсь к нему.
- Ну и жара! - начинает он диалог.
Я сажусь на переднее сиденье и ничего не говоря, отдаю нужные бумаги коллеге.
- Эй, друг, тебе что плохо? Ты чего такой бледный?
- Не знаю, приболел наверно, - отвечаю я.
- Ты извини, пожалуйста, что я заставил тебя в таком состоянии меня ждать, но Москва сошла с ума! Прикинь, еду по Земляному Валу, а тут на красный …
Не дослушав его рассказ, я говорю:
- Лёх, мы с тобой давно общаемся и работаем, ты можешь мне помочь кое в чём?
- Ну да, конечно! Что такое?
- Перепиши, пожалуйста, мою долю в нашем деле на Лену.
- На какую Лену? На жену твою что ли?
- Да.
- Я не понял?! Ты что умирать собрался и завещание уже начал составлять?
- Ты поможешь ей оформить всё это дело на себя?
- Да помогу, а что случилось то? Ты можешь мне объяснить?
- Лёх, не могу. Поверь, всё очень не просто и я не понимаю, что сейчас твориться вообще, но знай что за всё время, я тебя ни разу не подставил, не предал и не обманул …
- Ты чё говоришь так, как будто прощаешься?
Я открываю дверь машины, выхожу из неё, закрываю дверь и говорю ему в открытое окно:
- Лёш, у тебя много вопросов, на которые у меня, к сожалению, нет ответов. Позвони завтра Ленке и помоги ей пожалуйста.
- В чём помочь?
- Сам узнаешь в чём!
Я сажусь в свою машину и чувствую, как меня начинает колотить. Закрытое авто стояла почти два часа на солнцепёке и в салоне практически нечем дышать, но меня трясёт. Я смотрю в зеркало заднего вида на своё отражение и в буквальном смысле пугаюсь его. Страх … боязнь смерти могут сломать человека за пару часов. Ты понимаешь, что тебе уже никто не поможет. Смерть – это даже не самая тяжёлая болезнь. При болезнях есть хоть какой-то минимальный шанс на спасение, а в ситуации, когда тебя ставят перед фактом окончания жизни, ты начинаешь считать себя ничтожным существом, не в силах сделать что-либо. А что если это всё не правда?! Что если … если-если … я ищу какое-то логическое оправдание тому, что происходит, но не могу его найти.
13.00.
Смотрю на часы, на них 13.00. Я двигаюсь по дороге со скоростью пятьдесят километров в час, так как руки плохо слушаются приказы мозга, а ноги кажутся ватными. Я еду и думаю что мне сделать в последние одиннадцать часов. Перед глазами стоит образ жены. Я решаю что весь оставшийся день я должен провести только со своей семьёй. Но как это будет выглядеть? Я встану за ужином и скажу – «Дорогие, я сегодня ночью сдохну, а вы не поминайте меня плохим словом! Так это должно быть?!
В два часа я приезжаю домой. Захожу в лифт и смотрю в зеркало, висящее на стене. Как себя сейчас вести? А может быть мне собрать вещи и уйти? Уйти и не мучить их лишними проблемами. Написать записку о том что у меня есть другая и … Нет, я не могу так сделать. Я открываю дверь нашей квартиры и захожу. Вокруг царит тишина.
- Дорогая! – кричу я и не получаю ответа.
Достаю мобильник и набираю её номер.
- Алло, - слышу я её голос.
- Привет! Где вы?
- Мы с Ваней пошли гулять в парк рядом с домом.
- Я сейчас приду, никуда не уходите.
- Что-то случилось что ли?
- Нет-нет, просто подождите меня.
Я выбегаю из подъезда и бегу в сторону парка. Когда только вхожу в него, чувствую приятную прохладу и запах леса. По тропинке навстречу мне идёт Лена с сыном. Одной рукой она везёт коляску, другой держит за ручку Ваню. Я бегу к ним на встречу, сначала беру на руки сына, а потом обнимаю жену.
- Лен, прости меня за утро! Прости меня, пожалуйста, вообще за всё плохое, что я когда-либо тебе делал. Только в последний момент я понял, что вы для меня два самых дорогих человека на земле.
- В какой последний момент?
Лена берёт у меня Ваню и, смотря не него, говорит детским голосом:
- А с каких это пор наш папа решил с ними погулять?!
- Па-па, - произносит Ванечка.
- Ты это слышала? – спрашиваю я у жены.
- Да.
- Он сказал «папа» … его первое слово – это «папа».
Я пытаясь сдержаться от слёз, но после того как представляю, что последний день вижу сына, меня пробивает. Почему такие трогательные и ценные события происходят именно в этот момент. Лена, не понимая, что со мной происходит, вновь отдаёт мне сына на руки, а я предлагаю ещё немного погулять. Мы направляемся к пруду, потом проходим ещё пару сотен метров вдоль берега и выходим практически к нашему дому.
Вернувшись, я смотрю на настенные часы и они показывают семь часов вечера. Пять часов … у меня ещё есть пять часов, чтобы побыть с любимыми. Я играю с Ванечкой, осознавая, что не делал этого уже очень давно. В будничном водовороте мы порой забываем простые прелести жизни.
Время летит очень быстро и на часах уже девять вечера. Лена говорит что Ване пора спать и забирает его, направляясь в комнату, но я прошу чтобы она позволила мне уложить ребёнка.
- Ну если хочешь, конечно, - отвечает она.
Ванечка уже практически уснул, а я лежу и смотрю на его ангельское личико. Я думаю о том, чтобы смог сделать, если бы не сложившиеся обстоятельства. Мне становится обидно за то, что не смогу увидеть как растёт мой ребёнок. Я не смогу увидеть, как он пойдёт в детский сад, потом в школу, потом будет получать высшее образование. Я не смогу узнать каким человеком он вырастет. От этих мыслей я чувствую, как по щеке медленно бежит слеза, потом ещё одна и я уже сдерживаю себя от того, чтобы не расплакаться. Обида и жалость – два чувства испытываемые мною в этот момент. Я переношу спящего малыша в его кроватку, сажусь перед ней на колени и шёпотом начинаю говорить:
- Ванечка, я надеюсь, ты вырастешь достроенным человеком. Не повторяй папиных ошибок. Люби самых близких тебе людей и не забывай, что у тебя есть отец. Я тебя очень люблю, малыш.
Комок в горле не даёт мне больше говорить. Я выхожу из комнаты и бросаю последний, прощальный взгляд на сына. Подхожу к зеркалу в прихожей и втираю слёзы. Лена сидит на кухни и делает маникюр. Я беру из бара бутылку шампанского, два бокала, подхожу к жене, беру её за руку и говорю:
- Пойдём.
- Куда?
- В одно место, которое тебе точно понравится.
- Мы на улицу идём? Тогда подожди, я оденусь.
- Не стоит терять время, просто иди за мной.
Лена проверяет Ваню и, убедившись в том, что он спит, мы выходим на лестничную клетку, и я нажимаю кнопку лифта.
- Куда мы идём? Что происходит?
- Не нужно вопросов, просто иди за мной.
Мы заходим в лифт, и я нажимаю на кнопку с номером 25. Поднявшись на двадцать пятый этаж, я обнаруживаю, что выход на крышу открыт. Мы забираемся на неё и перед нами открывается прекрасный вид на вечернюю Москву.
- Ты помнишь тот день, когда мы первый и последний раз здесь были? – спрашиваю я.
- Да, это было на наше новоселье, - с улыбкой говорит Лена.
- С тех пор прошло целых три года, а мы так ни разу сюда и не вернулись.
- Жаль, но ничего, я думаю, что у нас ещё много времени впереди для этого будет.
После этих слов я теряюсь и не знаю что ответить. Смотрю на часы и понимаю, что жить осталось сто двадцать минут.
- Что у тебя сегодня на работе было? – спрашивает Лена.
- Я думаю сейчас не стоит о ней говорить.
- А о чём стоит?
- Я хочу сказать тебе, что ты самый прекрасный человек, которого я встречал в своей жизни. Ты подарила мне самые лучшие годы. Я ещё раз хочу попросить прощения за все, что делал не так. Знай, чтобы не произошло, ты будешь всегда в моём сердце той единственно и неповторимой. Сегодня я понял насколько ты мне дорога и любима. Но самым главным, в этой жизни, для меня стал наш ребёнок
Я благодарю тебя за то, что ты подарила мне его. Я хочу выпить за нашу семью.
Я открываю шампанской, разливаю его по бокалам.
- А я, в свою очередь, хочу сказать тебе, что тоже очень сильно люблю и не представляю свою жизнь без тебя. Ещё я …
Но я уже не слышал, что она говорит. Я сидел и смотрел в её глаза. Глаза, в которые влюбился несколько лет тому назад. Она продолжала говорить, а я смотрел за движениями её губ и вспоминал наш первый поцелуй. Продолжая свой рассказ, она улыбалась, а я смотрел на её улыбку … улыбку, которую унесу с собой на небеса.
- Мне что-то холодно становиться, - сказала она.
- Да, пойдём.
23.45.
Мы заходим в квартиру, Лена ещё раз проверяет Ванечку, а я иду и сажусь за свой письменный стол.
- Я за сегодня что-то устала, пойду ложиться, ты идёшь?
- Подожди, - я подошёл к ней и обнял за хрупкие плечи, - чтобы не произошло, знай, я буду любить тебя всегда.
- И я тебя тоже …
Я вернулся за стол, положил на него портфель и достал тот самый злосчастный белый конверт, который предназначался для семьи, после моей смерти. Часы на столе оповещали о том, что осталось 3 минуты. Я сидел и смотрел, как секундная стрелка сделала один круг, второй и в этот момент я почувствовал, как в глазах начало мутнеть. Я уже не различал, что показывают часы, понимая что это конец истории … истории, с печальным концом для всей моей семьи …
- Саша, эй, - я открываю глаза и вижу перед собой Лену, - иди ложись в постель. Ты заснул за рабочим столом.
Я смотрю на часы, они показывают три часа ночи. Что происходит? Мне что, всё приснилось? Но нет … я вижу перед собой конверт. Гадалка сказала, что я не должен открывать его до полуночи, а уже три часа ночи. Я отрываю край бумаги и достаю содержимое. Это тетрадный лист, сложенный пополам. Я разворачиваю его и начинаю читать:
«Я думаю, что сегодня помогла человеку понять вкус жизни. Прошу лишь прощения за ваши попорченные нервы, но это того стоило. Надеюсь что всё в вашей жизни, с этого момента, будет замечательно. С перерождение ВАС!»
Я вновь плачу, уже третий раз за последние двадцать четыре часа, но это слёзы радости. За последние сутки я пережил столько, сколько не пережил за всю жизнь. Ещё днём я думал, что мне осталось тринадцать часов до смерти, а сейчас я понимаю, что это были часы до нового рождения …
[Ответ]
Роман с туалетной бумагой
Началось все, странно сказать, в туалете, в момент, когда он крутанул рулон туалетной бумаги, ему показалось, что он увидел что-то, чего там быть не должно - а именно надпись. На оторванном отрезке было написано "привет". Слово было написано маленькими аккуратными буквами, как будто его писала такая же маленькая аккуратная девушка - он даже сразу представил себе эту девушку, в белой косынке и фартуке, работницу бумагоперерабатывающего завода, которая вот так от скуки, или прикола ради, написала на бумажной ленте "привет". Уже через минуту Степан отогнал эти мысли, так как был человеком прагматичным и понимал, что никаких девушек на заводах не существует, все давно делают роботы и надпись, безусловно, какой-то хитрый маркетинговый ход и не более. Использовав бумагу по назначению, он спустил воду и ухмыльнулся. Додумаются же, суки!
Пока Степан мыл руки, ему в голову пришла другая мысль - возможно слово "привет" означает, что он вытянул счастливый рулон и чего-то там выиграл. Ну скажем, средство от расстройства желудка или новую сантехнику - мало ли, что придет в голову этим засранцам? Он вернулся в туалет и достал упаковку бумаги. Полиэтиленовая обертка была исписана красивыми обещаниями неслыханной мягкости, адресами производителей и прочей никому не нужной чепухой. Ни о какой рекламной акции в этой информации не упоминалось.
Степан вышел из туалета, но тут же вернулся, просветленный новой идеей. Он крутанул рулон еще раз, и еще, и еще. Белоснежная лента мягко опускалась на пол, завиваясь серпантином, но никаких обращений не содержала.
"Значит просто привет - и все", - подумал Степан и вроде бы даже успокоился, но на всякий случай, будто бы даже случайно, протянул ленту дальше. Вот оно! Маленькое черное пятнышко. Степан резко оторвал весь моток и поднес к глазам. На бумаге был нарисован смайлик. Степан почувствовал, как сердце совершило скачок. Губы расползлись в улыбке. Конечно не потому, что ему было приятно получить эту улыбку от рулона туалетной бумаги, а, скорее, потому, что он, словно детектив, нашел еще одну улику и это не могло не радовать.
Оттерев пот со лба, Степан аккуратно снял рулон с держателя и отправился с ним на кухню. Там, усевшись поудобнее в свое любимое кресло, он принялся разматывать рулон дальше. Следующая надпись появилась быстрее, чем он ожидал и честно сказать, поставила его в тупик. На бумаге было написано его имя со знаком вопроса. Там было написано "Степан?". Рулон знал его имя и разговаривал с ним. Даже не так. Рулон предлагал вступить с ним в диалог. Степан взял со стола ручку и хотел уже было написать что-то в ответ, но тут же остановил себя. Наверняка рулон был каким-то розыгрышем. Его могли подсунуть... Но как? Бумагу он покупал в огромном супермаркете, где, конечно, никто не мог предугадать какую именно упаковку он небрежно скинет рукой в корзину. На кассе подменить не могли. В машине тоже. Гостей в доме не было. Прокрутив в голове весь путь упаковки от магазина до дома, Степан понял, что на розыгрыш не похоже. А тогда на что?
Думать было лень, внутри щекотало от какого-то детского азарта, поэтому Степан снова взял ручку и написал на бумаге "да". Провернув ленту он нашел следующее сообщение. "ну наконец-то! я думала ты меня игноришь". Представить себя, разговаривающим с туалетной бумагой, было невозможно и тем не менее именно этим Степан и занимался. Правда теперь ему в голову пришла идея, развернуть весь рулон сразу, чтобы понять, какие сообщение ждут его в будущем. Степан принялся разворачивать бумагу и через пару метров нарвался на сообщение "ну-ну", а еще через метр "не надоело?". Степан решил не отвечать и разматывать дальше.
"если ты сейчас же не прекратишь, я больше не буду с тобой разговаривать!".
Степан замер. Надпись была написана большими буквами и он отчетливо ощутил, как туалетная бумага разозлилась. Кроме того, он почувствовал страх, что она замолчит и больше никогда ничего не напишет. Где-то глубоко в подсознании мельтешила мысль, что пора звонить в кащенко, но Степан даже прислушиваться к этой мысли не хотел. Ему просто очень хотелось, чтобы она прекратила злиться. Он взял ручку и написал "извини". Чтобы не злить бумагу дальше, Степан легонько потянул за ленту и отмотал всего на пару отрезков. "ничего" улыбнулась лента. Степан улыбнулся в ответ. Вернее он тоже нарисовал ей смайлик. "ты славный" Снова улыбнулась бумага. Степан откинулся на спинку кресла. Ему стало приятно. Он очень давно не слышал таких слов от женщины, даже если она предстала перед ним в таком странном виде. Почему-то не хотелось отвечать, поэтому он отмотал еще кусочек и получил следующее сообщение - "только за временем не следишь!". Степан посмотрел на часы и выматерился. Он совершенно забыл, что давно должен был быть на работе. Выбежав в коридор, он быстро обулся, бросил в сумку документы, распечатанные еще ночью, телефон, ноутбук и вернулся на кухню. Ему показалось, что туалетную бумагу надо взять с собой, иначе ей станет скучно и она может снова на него разозлиться. Перед тем, как спрятать ее в пакет, степан написал "Спасибо".
Садовое кольцо стояло и стоять было скучно. Степану очень хотелось поделиться с кем-нибудь этим тоскливым соображением, но рядом никого не было. Доставать туалетную бумагу из сумки и писать сообщение ей было как минимум странно - вдруг кто-нибудь заметит? Степан подождал еще пять минут и не выдержал. Он осторожно вытащил рулон и положил себе между ног. "Стою в пробке"- написал он, стараясь делать как можно более непринужденный вид. "Я чувствую" - ответила туалетная бумага уже на следующем отрезке. Степан ощутил жар и даже капельки пота над верхней губой. Возможно она имела в виду, что-то другое, но его член действительно напрягся и встал. Следующая мысль была из разряда совсем уж невозможных. Такое нельзя было подумать ни при каких обстоятельствах, но, тем не менее, он это подумал. Он смотрел на этот маленький рулон бумаги и видел в нем два отверстия.
"Пиздец" - сказал Степан громко и вслух. "Пиздец какой-то!"
Степан быстро спрятал бумагу в сумку и попытался сосредоточиться на дороге.
Он опоздал на утреннее совещание и потом еще выслушивал замечания после совещания, и даже в столовой ему напомнили, что опаздывать плохо. Рабочий день как-то сразу не задался, и казалось, будто каждый пытается его пнуть по делу или без. Настроение портилось. Голова отказывалась соображать и единственным желанием было спрятаться в туалете и рассказать кому-нибудь насколько ему хуево.
Степан вернулся в кабинет и взял сумку.
"Ты куда" - спросила его кокетливая коллега, сидящая за столом напротив.
"В туалет" - хмуро буркнул Степан.
"А сумка зачем?" - не унималась коллега.
"У него месячные" - подъебнула ее соседка, и громко заржала.
Степан почувствовал отвращение ко всем этим бабам и вышел из кабинета.
"Ебаные суки" - крутилось у него в голове, "Ебаные-****ые суки!". Его "девочка" была не такая...
Он сел на толчок и положил сумку на колени. Ему вдруг стало стыдно доставать бумагу. Возможно она до сих пор хихикает там над его эрекцией. Ну и ладно!
"Ты тут?" написал Степан на отрезке и улыбнулся. Где же ей еще быть?
"Тут" - ласково улыбнулась бумага.
"День говно!" - написал Степан.
"Хехе" - написала бумага.
Степан почему-то подумал, что неэтично говорить туалетной бумаге про говно и написал "извини"
"Не расстраивайся" - написала бумага.
"Я уже не расстраиваюсь" - ответил Степан.
"Я очень рада, что ты пришел"
"Я тоже соскучился"
"Ты очень хорошая"
Степан услышал, как в туалет кто-то вошел. он подождал, пока этот кто-то не справит нужду в соседней кабинке и не выйдет.
"Я очень устал от людей. тупые мрази."
"Люди как люди. А ты и правда устал.Тебе просто надо отдохнуть"
"Это правда"
Степан почувствовал, как в животе забурлило.
"Что-то я не то съел, кажется" - написал он.
"Бывает" - улыбнулась бумага.
"Поедем в отпуск?" - спросил Степан.
" " - ответила бумага.
"Сто лет не был на море"
"Я тоже"
Степан рассмеялся в голос. С бумагой было так легко и хорошо.
"Загоришь, станешь коричневой"
"Хахаха"
"Буду пропитывать тебя солнцезащитным кремом"
"Ахъ! это так эротично!"
"Не говори мне про секс!"
"Я и не говорю!"
Степан снова рассмеялся.
"Я даже как-то неловко себя чувствую, что привел тебя на свидание в туалет"
"Надо было в ресторан!"
"Хорошо бы мы там смотрелись"
"Ты клевая"
"Ты тоже ничего"
Степан поморщился от боли в животе.
"Я отойду на минуту, ок?"
"Хорошо, я буду ждать"
"Не скучай"
Степан оторвал отмотанный кусок и спрятал рулон в сумку. Не мог же он снять штаны при ней?
Оправившись он привычно обернулся на сливной бачок - там обычно лежала туалетная бумага, но в данный момент ее там не было. Конечно у него на полу лежала куча размотанной туалетной бумаги, исписанной нежными признаниями, но использовать ее по назначению рука не поднималась. А какой был выход? Степан подумал, что во-первых, это уже "отработанная тема", а во-вторых, бумага ничего не увидит, потому что он спрятал ее в сумке. Было ужасно стыдно, но еще стыднее было бы появиться в офисе с неподтертой жопой. Степан сделала свое "черное дело", спустил воду, натянул штаны, опустил крышку унитаза и снова сел.
"Я тут" - написал он, и рука предательски дрогнула.
Бумага молчала.
Стало не по себе.
"Ау" - написал Степан.
Бумага молчала.
Степан отмотал длиннющий кусок - никаких сообщений.
"Не обижайся" - написал Степан.
"У меня не было другого выхода"
Бумага молчала.
"Ну извини"
"Ок."
Это "ок" да еще и с точкой прозвучало как пощечина.
"Блядь!"
"Прости меня. Я *****"
"Прости, прости, прости!"
"Не молчи, пожалуйста"
"Я для тебя просто вещь" - наконец отозвалась бумага.
"Это не так"
"Я думала ты не такой как все, но я ошиблась"
"Ну что мне сделать, чтобы ты простила меня?"
Бумага молчала.
Степана охватило отчаяние. Он наконец-то встретил существо, которое понимало его, с которым он мог поделиться своими проблемами, да и просто поболтать в удовольствие... Которое он...
"Я люблю тебя" - написал Степан.
Бумага молчала. Степан отматывал ее дальше и дальше, но ответа не было.
Степан ударил кулаком в стену. Внутри все клокотало от обиды и гнева.
"Не молчи" - закричал он, вскочив с унитаза. Рулон упал на пол и размотался до самого основания.
"Между нами все кончено" сухо извещало картонное основание рулона.
Степан пнул его ногой и вышел из кабинки. Он снова был одинок.
(с)
samka.livejournal.com
[Ответ]
