Лирика: В 1873 году тут была сооружена крупорушка купчихи Русиновой. В 1894 году в той же усадьбе открылось предприятие "Третьего товарищества паровых мукомольных мельниц". Мельница была самой крупной в Воронеже.
Комплекс сохранившихся сооружений следует считать старейшим памятником, связанным с историей пищевой промышленности.
кренделя там люблю брать. Изображения
Сообщение от Private Gripweed: Хлебзавод №1, ул. Ф.Энгельса, 88
Лирика: В 1873 году тут была сооружена крупорушка купчихи Русиновой. В 1894 году в той же усадьбе открылось предприятие "Третьего товарищества паровых мукомольных мельниц". Мельница была самой крупной в Воронеже.
Комплекс сохранившихся сооружений следует считать старейшим памятником, связанным с историей пищевой промышленности.
Вот она, красавица!
Крупнейшая мельница "Третьего товарищества паровых мукомольных мельниц". Фото нач. 1950-х годов
Сообщение от :
старейшим памятником, связанным с историей пищевой промышленности.
довелось поработать там в далёком 1979-м. (нас туда недели на две погнали из проектного института). я потом полгода хлебный запах не терпела. а уж есть то, что кто только не лапал ... тогда-то пыталась посчитать эти "узкие места" хлеболапанья
вот, представьте - грязный двор, земляное месево после осеннего дождичка. из этого двора в погрузочный цех въезжает не менее грязная хлебовозка. представьте, что там за полы. тут же рядом крутящийся агрегат с формами. из форм опрокидываются в лоток готовые буханки, но не всегда. поэтому стоит оператор с палкой, выковыривающий то, что не вывалилось и бросающий их руками по отдельности в лоток- это в идеале.
как-то не вываливалась огромная партия - формы плохо смазала тётка, готовый хлеб пошёл на второй круг в печь, а останавливать конвейер нельзя, чтобы всё выковырить, иначе в печи всё сгорит.. засада.
в общем, подбежала эта тётка и давай палкой опорожнять ряды форм, сбрасывая всё на грязный пол.. ну, потом-то с пола в лоток, из лотка в поддоны. их, поддоны, грязные грузчики перебрасывают в кузов. иногда хлеб падает на грязный пол ещё раза два-три. ну и потом столько же раз уже при разгрузке в магазине, пока не придёт черёд лапанья всей очередью покупателей. даже когда вилки повесили, все норовили пальцем потыкать [Ответ]
O Dэ,
Жуть какая-то.
Я в начале 80-х жил в маленьком городе. Любил, проезжая мимо местного хлебозавода, заехать и взять горячую буханку хлеба (была такая возможность). Съедали вдвоем с водителем вмиг пока ехали по делам дальше.
Чистота там была прекрасная. Поэтому с улицы в цех не заходил. Если же я вместе с директором ходили по производству, то только в халатах. У него в кабинете всегда было несколько комплектов для гостей.
Позже при заводе открыли магазин "Горячий хлеб". Туда его возили прямо из цеха маленькими партиями, чтобы на самом деле был горячим. Тоже чистоту соблюдали при транспортировке.
[Ответ]
O Dэ 17:57 22.11.2020
Сообщение от vikvak: O Dэ,
Жуть какая-то.
Тоже чистоту соблюдали при транспортировке.
да это что, ребята, которые устраивались на мясокомбинат, вообще страшное рассказывали )) но туда только по протекции, ибо каждую смену навешивали на себя килограмм по двадцать. а на хлебзаводе выгоды маловато, туда 11-суточников присылали, ну и нас инженеров шкуру потереть ))
на консервном заводе в Острогожске чисто было на горошке. правда, иногда гусениц и мышей упускали и те шли в банки. а там, где старый овощной цех и пюре Неженка, там вообще мрак. я оттуда на следующий день сбежала
[Ответ]
reto 18:18 22.11.2020
Сообщение от O Dэ:
довелось поработать там в далёком 1979-м.
Сообщение от vikvak: O Dэ,
Жуть какая-то.
Я в начале 80-х жил в маленьком городе. Любил, проезжая мимо местного хлебозавода, заехать и взять горячую буханку хлеба (была такая возможность). Съедали вдвоем с водителем вмиг пока ехали по делам дальше.
Чистота там была прекрасная. Поэтому с улицы в цех не заходил. Если же я вместе с директором ходили по производству, то только в халатах. У него в кабинете всегда было несколько комплектов для гостей.
Позже при заводе открыли магазин "Горячий хлеб". Туда его возили прямо из цеха маленькими партиями, чтобы на самом деле был горячим. Тоже чистоту соблюдали при транспортировке.
Это за парком, где "Катюша" стоит?
А у меня впечатление о хлебе из детства осталось. Только хлебозавод на другой станции был. На каникулах с ребятами нагонялись за день недалеко от тупика хлебозавода. Проголодались. До дома далеко. Наскребли по карманам мелочь и попросили на хлебозаводе буханку горячего хлеба. Потом залезли на деревья в железнодорожных посадках и с таким наслаждением уплетали, что я до сих пор помню вкус этого черного хлеба с хрустящей корочкой. По-моему 16 копеек стоил. Но буханка была совсем не такого размера, как сейчас, гораздо больше.
[Ответ]
salex 12:23 15.03.2021
Сообщение от Samsv:
По-моему 16 копеек стоил. Но буханка была совсем не такого размера, как сейчас, гораздо больше.
16 копеек это, наверное, ржаной хлеб.
А размер, так в СССР буханки килограммовые были. А сейчас 500-700 гр.
[Ответ]
vikvak 13:40 15.03.2021
"Черный" хлеб был двух видов. По 13 копеек и по 16 копеек. Потом по 13 исчез. И тот, и другой были не чисто ржаными, а ржано-пшеничными. В том, который дешевле, содержание ржи выше. В начале 60-х в городе, где я жил, "белый"хлеб был в дефиците. Его купить было трудно.
Правда такая ситуация просуществовала не долго. В памяти не осталось сколько.
[Ответ]
Shuha 23:05 08.04.2021
– Я с хлебозавода, – сказал дядька в очках, – Зовут меня Абрам Самуилович.
– Пекарей среди нас нет, – подал голос Валька. Старшина поглядел на него, и Валька замолчал, крутя в руках выхлопной клапан.
– Понимаете, – сказал небритый дядька, – в городе хлебозавод восстанавливается. Кое- что сделали, но в заднем цехе... Бомба лежит. Пробила перекрытие и почему то не взорвалась. Она, кажется, тикать начала.
– Звоните! – закричал Зинченко на небритого дядьку. Немедленно всех с завода! Вон! Как можно дальше. Немедленно! Белов, Васин... Инструмент. Давай, шофер, показывай дорогу. Где моя сумка? Давно тикает?
– С час.
– Боевая тревога!
Ничего не соображая, мы метнулись к машине, вскочили в кузов.
– Я с вами! Я с вами! – бросился небритый. Около бомбы поставили дежурного, чтобы ее не били ломами.
– Идите к телефону, рявкнул на него Зинченко. Если взорвется – на вашей совести. Бегом! Чтоб, пока еду, никого вблизи не было!
…Кое где разбирали развалины, убирали щебень с тротуаров, затем окна закладывались и белились. Получались как бы среднеазиатские дувалы в два этажа.
Проехали мимо Кольцовского сквера по площади Обкома, завернули на улицу Кирова. Трамвайные провода перекрутились между рельсами, точно трамваи ходили вверх колесами. На углу Верхне-Стрелецкой машина завернула к хлебозаводу и заглохла…
…Бомба висела на стальной балке, зацепившись стабилизатором. Только Абрам Самуилович мог додуматься вытаскивать ее тросами. И лебедку приладил, горе-сапер.
Зинченко сидел около бомбы на корточках и прослушивал смерть трубкой, какой врачи слушают детей. Мирный, привычный стетоскоп не вязался со стальной чушкой. Показалось, что бомба скрежещет зубами – стабилизатор царапал за балку. Славному старшему сержанту необходимо было подобраться с другой стороны. Мы обвязали тросом обломок перекрытия из железобетона и налегли на ручки лебедки. Страха не было, состояние мое можно было назвать «звонким», иначе не назовешь.
– Нежно... Нежнее... Еще нежнее... Совсем ласково – подавал команды Зинченко. Не торопитесь на тот свет, успеется.
Мы не торопились, хотя ждать было нельзя.
Минута, оказывается, может вытянуться длиной в год.
И я прожил вечность, сто жизней «одним глотком».
– Стоп! – донесся точно издалека голос Зинченко.
Мы полезли через кинжалы арматуры, не чувствуя боли от ссадин.
– Теперь утихла – опять донесся голос. Запомните, если встретится, если самим придется играть в «жмурки».
Зинченко держал маленький кружок с медным карандашом посередине. Безобидная штучка, похожая на радиодеталь.
– На этот раз живем, хлопцы! – засмеялся Зинченко, перекладывая на ладонях «игрушку», как горячую картофелину. Запал наш!
…Когда мы вышли из ворот завода, со всех сторон бежали люди. Откуда столько людей?
– Спасибо! Родные! Сыночки! Любимые!
Нас целовали, тормошили, трясли руки.
Зинченко погрозил пальцем женщине в комбинезоне.
– Самостоятельность впредь запрещается! Телефон вам известен...
...Я шел домой. Земля легко отталкивалась от ног, точно земной шар стал шариком размером с футбольный мяч. Я пел. Громко. И песня врывалась в развалины, и дома (они были, когда то домами) подпевали. «Здравствуй, мой город! – пел я. Я навсегда твой! Только твой! Улицы, скверы, моя земля, ты будешь вновь цвести и радоваться, ты будешь живой, пока я жив, мой Воронеж!».
Михаил Демиденко. «Воронеж – река глубокая»;
Изд во: «Советский писатель», 1987[Ответ]
