salex, у Кригер Л.В. в ее статье об этой церкви дата - начало 20 века. И эта церковь включена в списки объектов культурного наследия района и области в целом. Стиль неорусский, есть килевидные завершения, проемы барабанов необычные - стрельчатая форма...
Может, новоделом потому кажется, что заново покрыты купола, трапезная часть, новые пластиковые окна.
[Ответ]
salex 09:52 26.05.2011
Сообщение от vik 01:
Может, новоделом потому кажется
На первый взгляд показалось, что кладка уж больно свежая.
Может она оштукатурена была, а при реставрации штукатурку сняли и кирпич отшлифовали, уж больно на снимке гладко все. Особенно с фасада.
[Ответ]
Rome 11:01 30.01.2012
Сообщение от vik 01:
Расположена в центре села.
Ну уж совсем не в центре. Село не маленькое, было три церкви (Успенская, Казанская), в цетре как раз находилась Казанская. Осталась только эта одна.
Сообщение от salex:
На первый взгляд показалось, что кладка уж больно свежая.
Церковь была закрыта долгое время, начали восстанавливать в конце 80-х.
[Ответ]
Rome 16:18 30.01.2012
Собственно:
Сообщение от :
Церковь Митрофана Воронежского построена на высоком берегу Дона в 1912 году. Крупный храм, оригинальное произведение неорусского стиля, архитектура модерна.
Сооружение имеет три граненые апсиды и два ризалита с боковыми порталами. Увенчано усеченным конусом светового барабана со шлемовидным куполом. Высокая трехъярусная колокольня поднимается над западной частью трапезной и завершается луковичной главой на низком глухом основании. В довольно строгом фасадном декоре широко использованы мотивы ниш, арок, сухариков.
В 1992 году храм передан верующим, и сейчас жители райцентра восстанавливают свое главное здание
Ребята , подскажите кто знает барабашовых из верхнего мамона
[Ответ]
vik 01 14:48 06.10.2015
РИА Воронеж, 6 Октября 2015 года, Верхнемамонский р-н, текст — Наталья Иванова, фото — Наталья Иванова
В Верхнемамонском районе во время земляных работ обнаружили старинный склеп
А в нем останки женщины в кружевном платье.
В старом центре Верхнего Мамона при прокладке водопровода работники коммунальных служб в понедельник, 5 октября, нашли старинный склеп. Стенки могилы были выложены кирпичом, а в деревянном гробу обнаружили останки женщины в кружевном платье.
склеп2.jpg
Мнения местных старожилов по поводу захоронения разошлись. Одни говорят, что на этом месте больше 100 лет назад стояла церковь, и было кладбище, другие рассказывают, что рядом находились дома зажиточных верхнемамонцев, и эти захоронения – фамильные.
По словам историка и краеведа Дмитрия Шеншина, на месте раскопок действительно раньше была церковь, а захоронение рядом с ней – могилы священнослужителей. Возможно, и матушек хоронили вместе со священниками – так Дмитрий Шеншин объясняет наличие в склепе одежды с кружевами.
- В Верхнем Мамоне немало зданий, построенных в советское время «на костях», - рассказал Дмитрий Федорович. – Пусть мы не знаем многих имен, но относиться к могилам наших предков должны с уважением. Будем надеяться, что найденные человеческие кости перезахоронят.
В советские времена на месте раскопок находилось здание правления бывшего колхоза, а также парк. Сейчас там активно ведется строительство супермаркета.
По словам главы Верхнемамонского сельского поселения Виталия Сайгакова, перезахоронение всех найденных останков произведут на кладбище в Верхнем Мамоне.
Изображения
8 Октября, 18:51, Верхнемамонский р-н, текст — Наталья Иванова, фото — из архива
На месте найденных в Верхнем Мамоне останков установят памятный крест
Мемориальную надпись посвятят первому храму села.
В среду, 7 октября, глава администрации Верхнемамонского района Николай Быков, руководитель Верхнемамонского сельского поселения Виталий Сайгаков и настоятель Свято-Митрофановского храма протоирей Сергий Чибисов определили место, где будут захоронены останки людей, найденные 5 октября в парке Верхнего Мамона.
Водопроводную траншею, в которой обнаружили останки, коммунальщики закопали. По словам Николая Быкова, над местом, где нашли старинный склеп, установят памятный крест, сделают лужайку и небольшую ограду.
- Судя по убранству, которое мы нашли в склепе, человек, там захороненный, вряд ли имел духовный чин, потому что всех священников хоронили в особом облачении, с крестом, обязательно с Евангелие. – говорит протоиерей Сергий. - Возможно, это был состоятельный человек, который жертвовал на храм, либо уважаемый житель села – мы этого уже не узнаем. Доподлинно известно одно, что в этом месте с 1731 года стоял первый в Верхнем Мамоне храм. Он простоял здесь до 1906 года, затем его перенесли на окраину села. Кладбище осталось.
Сергий Чибисов пояснил, что необходимо обозначить захоронение и отдать дань всем усопшим. Возможно, даже сделают сень – навес на столбах в виде купола с крестом. Он выразил надежду, что к сбору средств на строительство сени подключатся прихожане храма и предприниматели.
Мемориальную надпись посвятят всем захороненным в этом месте верхнемамонцам, а также первому храму. По рассказам историка и краеведа Дмитрия Шеншина, храм назывался Богородическим, но установить, кто именно был захоронен на кладбище, доподлинно не представляется возможным.
Изображения
Коммуна, 15.12.2015
Они сражались за Родину. Встреча на огненной черте
Ноябрь 1942-го. Левобережье Среднего Дона – как на пороховой бочке. Поднеси спичку – и от края до края полыхнёт огненный смерч. В районе Верхнего Мамона готовится наступательная операция советских войск «Малый Сатурн». Главный удар – с несломленного противником Осетровского плацдарма.
Эмиль Абросимов с.Верхний Мамон, Воронежская область
Сосредотачиваются стрелковые полки. По степным балкам подходят танковые корпуса. Скрытно выводятся на боевые позиции «катюши». Саперный батальон наводит переправы через Дон. А из-под Воронежа переброшен особый разведывательный дивизион. К великой радости гвардии сержанта Тимофея Лыкова, служащего в нем фотограмметристом.
Здешние места – родина Лыкова, в селе Верхняя Гнилуша (ныне Лозовое) – родительский дом. Может, удастся повидаться со своими? Он в разлуке с семьей четыре с половиной года. С той поры, как проводили Тимофея на срочную службу в Красную Армию. Роковой сорок первый и вовсе лишил надежды на скорую встречу.
И вот такой непредвиденный поворот – дом совсем рядом. А отец Константин Федорович ещё ближе – он мобилизован в саперный батальон. Артобстрелы, налеты авиации врага не дают развернуться обустройству переправ. Выручает ночь. Под её покровом забиваются сваи, укладывается настил, все это маскируется. Тяжелая, рисковая работа у отца.
Но на войне как на войне. Тимофей Лыков сам с её началом прошёл немало опасных дорог, приобретая боевую выучку под Москвой, Смоленском, на Брянском фронте.
Эх, была не была, хотя бы с отцом встретиться! Лыков, объяснив положение, просит командиров отпустить его домой хоть на часок. Отпускают на целых сорок восемь.
Причём не одного, а с другом-сослуживцем. Он-то и запечатлевает на пленку счастливый момент первых объятий Лыковых – отца и сына. Какие чувства испытывают оба – не передать словами. И гордость отца за Тимофея, и радость сына, что отец живой и невредимый, и обоюдная боль, что так и не дождалась своего бравого сына-гвардейца мать. Долго обнимались, подшучивали, смахивая со щек непрошенные слезы.
И вот она, Верхняя Гнилуша. На подворье Тимофея встречают не верящие своим глазам бабушка, дедушка, брат Вася, соседи. За застольем – воспоминания. Выясняется, что и дедушка в Гражданскую так же непредвиденно встретил на фронте своего сына. Это добрая примета, отмечают домашние. Напутствуют Тимофея: «Бейте немца быстрее да покрепче, а если с кем из своих встретитесь, передавайте им приветы».
Одним мигом пролетают двое суток. Отец и сын возвращаются в свои подразделения, готовясь к одному и тому же – прорыву вражеской обороны на Среднем Дону.
После выполнения задания командования дивизион Лыкова-младшего отправляют на Щученский плацдарм, а саперный батальон Лыкова-старшего уходит в южном направлении.
С войны благополучно возвращаются оба. В победном сорок пятом Тимофей Лыков, уже имевший медали «За отвагу», «За боевые заслуги», удостаивается ордена Красной Звезды. В представлении к награде командующий артиллерией 1-й гвардейской армии генерал-майор Иванов отмечает: «За время Отечественной войны тов. Лыков дешифровал и определил координаты 157 артбатарей, 38 дзотов, 76 блиндажей, 24 укрытых танков. Эти цели были поражены огнем нашей артиллерии. Так, на боевом порядке Моравско-Острове он зафиксировал три батареи и два отдельных орудия, которые были подавлены артогнем».
Можно не сомневаться, что в успех Среднедонской наступательной операции «Малый Сатурн» внес свою лепту и наш земляк.
Та самая фотокарточка, на которой запечатлён момент встречи отца и сына Лыковых. Фото из семейного альбома Лыковых.
Источник: газета «Коммуна», №144 (26533) | Вторник, 15 декабря 2015 года
Изображения
Кто может подсказать есть ли фотографии фамилий погибших в 84 захоронении (Мемориальный комплекс «Память односельчан вечна» в селе Верхний Мамон (захоронение № 84)).
Интересует есть ли Иванов Петр Дмитриевич. Лейтенант. 415 Стрелковый Полк 1-й стрелковой дивизии. Погиб 05.08.1942 в районе высоты 184,2 западнее с. Островка.
В книге памяти Воронежской области нашли.
[Ответ]
Сообщение от vik 01:
Коммуна, 15.12.2015
Они сражались за Родину. Встреча на огненной черте
Ноябрь 1942-го. Левобережье Среднего Дона – как на пороховой бочке. Поднеси спичку – и от края до края полыхнёт огненный смерч. В районе Верхнего Мамона готовится наступательная операция советских войск «Малый Сатурн». Главный удар – с несломленного противником Осетровского плацдарма.
Эмиль Абросимов с.Верхний Мамон, Воронежская область
Сосредотачиваются стрелковые полки. По степным балкам подходят танковые корпуса. Скрытно выводятся на боевые позиции «катюши». Саперный батальон наводит переправы через Дон. А из-под Воронежа переброшен особый разведывательный дивизион. К великой радости гвардии сержанта Тимофея Лыкова, служащего в нем фотограмметристом.
Здешние места – родина Лыкова, в селе Верхняя Гнилуша (ныне Лозовое) – родительский дом. Может, удастся повидаться со своими? Он в разлуке с семьей четыре с половиной года. С той поры, как проводили Тимофея на срочную службу в Красную Армию. Роковой сорок первый и вовсе лишил надежды на скорую встречу.
И вот такой непредвиденный поворот – дом совсем рядом. А отец Константин Федорович ещё ближе – он мобилизован в саперный батальон. Артобстрелы, налеты авиации врага не дают развернуться обустройству переправ. Выручает ночь. Под её покровом забиваются сваи, укладывается настил, все это маскируется. Тяжелая, рисковая работа у отца.
Но на войне как на войне. Тимофей Лыков сам с её началом прошёл немало опасных дорог, приобретая боевую выучку под Москвой, Смоленском, на Брянском фронте.
Эх, была не была, хотя бы с отцом встретиться! Лыков, объяснив положение, просит командиров отпустить его домой хоть на часок. Отпускают на целых сорок восемь.
Причём не одного, а с другом-сослуживцем. Он-то и запечатлевает на пленку счастливый момент первых объятий Лыковых – отца и сына. Какие чувства испытывают оба – не передать словами. И гордость отца за Тимофея, и радость сына, что отец живой и невредимый, и обоюдная боль, что так и не дождалась своего бравого сына-гвардейца мать. Долго обнимались, подшучивали, смахивая со щек непрошенные слезы.
И вот она, Верхняя Гнилуша. На подворье Тимофея встречают не верящие своим глазам бабушка, дедушка, брат Вася, соседи. За застольем – воспоминания. Выясняется, что и дедушка в Гражданскую так же непредвиденно встретил на фронте своего сына. Это добрая примета, отмечают домашние. Напутствуют Тимофея: «Бейте немца быстрее да покрепче, а если с кем из своих встретитесь, передавайте им приветы».
Одним мигом пролетают двое суток. Отец и сын возвращаются в свои подразделения, готовясь к одному и тому же – прорыву вражеской обороны на Среднем Дону.
После выполнения задания командования дивизион Лыкова-младшего отправляют на Щученский плацдарм, а саперный батальон Лыкова-старшего уходит в южном направлении.
С войны благополучно возвращаются оба. В победном сорок пятом Тимофей Лыков, уже имевший медали «За отвагу», «За боевые заслуги», удостаивается ордена Красной Звезды. В представлении к награде командующий артиллерией 1-й гвардейской армии генерал-майор Иванов отмечает: «За время Отечественной войны тов. Лыков дешифровал и определил координаты 157 артбатарей, 38 дзотов, 76 блиндажей, 24 укрытых танков. Эти цели были поражены огнем нашей артиллерии. Так, на боевом порядке Моравско-Острове он зафиксировал три батареи и два отдельных орудия, которые были подавлены артогнем».
Можно не сомневаться, что в успех Среднедонской наступательной операции «Малый Сатурн» внес свою лепту и наш земляк.
Та самая фотокарточка, на которой запечатлён момент встречи отца и сына Лыковых. Фото из семейного альбома Лыковых.
Источник: газета «Коммуна», №144 (26533) | Вторник, 15 декабря 2015 года
Шедевральный жизненный сюжет.
Не подскажите, есть ли прямая ссылка на архив подобных очерков?
[Ответ]
Azurro 22:33 17.08.2016
Иди хотя бы отдельные ссылки на подобные истории.
[Ответ]
vik 01 12:53 12.09.2016
Звали их «торфушки»
Земляки | Испытание блокадой с честью выдержали воронежские девчата, добывавшие торф для осаждённого врагом Ленинграда. В их числе и девятнадцатилетняя Анна Аносова из Верхнего Мамона
Эмиль Абросимов с.Верхний Мамон, Воронежская область
Уезжала Анна по вербовке «на сезон», да война внесла свои коррективы. Почти три года стало её судьбой предприятие «Назия» треста «Ленгосторф «. Как работала, есть тому свидетельство – «Удостоверение». И в нем: «За участие в героической обороне Ленинграда Аносова Анна Семеновна Указом Президиума Верховного Совета СССР от 22 декабря 1942 г. награждена медалью «За оборону Ленинграда». От имени Президиума Верховного Совета СССР медаль «За оборону Ленинграда» вручена 17 июня 1943 г. №Б 26668». А далее – печать и подписи.
Известно, что чеканка медалей на Монетном дворе началась в марте сорок третьего, а вручение – в апреле. Так что можно сказать – ударницы торфоразработок удостоены ими в числе первых. Этим подчеркивалась высокая оценка вклада поставщиков топлива в обеспечение жизнестойкости блокированного города. Торф был нужен ему, как хлеб.
Анна Аносова, ныне Анна Семеновна Косторных, была приглашена на торжественное собрание. Ответственные представители и в военном, и в гражданском говорили речи. Когда вручали медаль, слезы навернулись на глаза. Её подбадривали из президиума, просили выступить. Одно сказала: оправдаю! Да и что говорить-то?.. Винтовку в руках не держала, немца живьём не видела, а их, торфушек, работу, надо же, ставят в один ряд с солдатским подвигом на фронте!
Фронт гремел где-то в стороне, порой казалось – совсем рядом, но на их полустанке, скрытом лесом и болотом, было тихо. Только однажды загорелся торф в штабелях. То ли сам (такое случалось), то ли вражеский лазутчик помог. Рядом находился армейский склад, а в нем – снаряды. Ну и начали они рваться – свету конец. Девчата не знали, куда деться. Слава Богу, обошлось. Вывозка торфа с полей шла беспрерывно. Анна Семеновна, рассказывая о блокадной вахте, к моему удивлению, даже назвала способы его добычи: гидро и фрезер. А чему тут удивляться? Ведь она прошла все этапы торфяных работ, претерпела все их тяготы, пока не попала в бригаду грузчиц, где тоже оказалось не легче.
В расчетных сумерках подавался железнодорожный состав, и раскручивалась карусель. Набираешь кошёлку торфа до двух пудов весом, взваливаешь её на плечи и спешишь по трапу, чтобы высыпать за решетки. И так челноком туда-сюда, туда-сюда.
В фуфайках девчатам неудобно, поснимают их и в одних халатах снуют, как привидения. Им уже без разницы – осенний ли дождь льёт или снег за ворот сыплется. Опомнятся, когда совсем выдохнутся и их сменят другие. После работы – в барак, где свой, на двадцать душ, «угол». Начнут у грубки отогреваться, сушиться, приходить в себя. А кто разденется, свалится в постель, как убитая, и тогда хоть из пушки стреляй – не разбудишь.
В такие моменты Анне не раз снилось, как их, три десятка девчат, завербованных из разных сел Верхнемамонского и Петропавловского районов, провожают пароходом с Верхнего Мамона по Дону до Лисок, сажают на поезд. Страшно было ехать в неизвестность. К счастью, уже в дороге сблизилась она с Таней Куницыной, тоже верхнемамонской, стали задушевными подругами. Вместе писали письма, вспоминали родные места, вместе плакали. А то попьют чайку и давай частушки распевать. Для начала – тоскливую:
Ох, Синяево – болото
Растуды его туды,
На то лето, жива буду,
Не приеду я сюды.
Потом озорную:
У меня миленок лысый,
Ну куда его мне деть?
Когда зеркала не будет,
Буду в лысину глядеть.
И с подковыркой, задиристую:
Ты военный непростой,
Ты на западе – женатый,
На востоке – холостой.
И что вы думаете – легче становилось. И подругам, и тем, кто рядом. Вот совсем худо было, когда урезали и без того скудный паёк. На обед – 160 граммов хлеба на душу. В конце зимы кто-то нашел на поле остатки неубранного бурта картофеля. Хоть и мёрзлый, но продукт. Стали девчата туда наведываться. Наберут в ведро, вымоют и прямо на плите жарят лепешки. Одним духом своим запомнились они Анне Семеновне. Потом с продовольствием выправилось. Чай с сахаром пошёл. И перебросили бригаду с погрузки торфа на прокладку узкоколейки – подвижному составу следовало углубиться к торфоразработкам.
Сборные путевые звенья таскали вшестером.
Старик-путеец, глядя на девчат, с почтением снимал фуражку, нахваливал:
– Ай да невестушки мои, ай да молодцы! Не выдержит немец, а мы выдержим. Придет победа, ваши мучения кончатся, а Гитлер сдохнет. Главное – сегодня выстоять.
Девчата-торфушки выстояли. В апреле сорок четвертого вернулась домой и Анна Аносова. В колхозе пахала на быках, косила, вязала снопы, никакой работы не боялась. От той же, что была на торфе, ещё долго оставались синими плечи. Соберется на Дон купаться, а мама ей кричит со двора: «Рубаху не снимай, Нюрка, увидят, что синяя, замуж не возьмут!» Взяли. Ровесник Иван Косторных пришёл по ранению с фронта. С орденом Красной Звезды на груди. Рука – плетью, но такой же трудяга, как и она.
И прожили Анна Семеновна с Иваном Дмитриевичем душа в душу ровно 55 лет. Одно плохо – детей своих не заимели. Война отомстила, проклятая.
Что могу добавить к сказанному? Анна Семеновна, помимо ленинградской, получила еще две почётные награды: в 1946 году – медаль «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945гг.», в 1950-м – медаль «За трудовое отличие». Есть и «В память 300-летия Санкт-Петербурга».
И ещё вот чем хотелось поделиться. В Доме культуры три года назад проходили праздничные мероприятия, посвященные Дню села. По традиции чествовали и местных долгожителей. Называли их имена, вручали памятные подарки.
– Косторных Анна Семеновна, – объявил глава администрации.
И на сцену, при поддержке крепких рук, поднялась седовласая бабушка.
– Ноги вот плохо ходят, – оправдывалась она, – но так ещё держусь...
Встретила одобряющие взгляды и разулыбалась светло. Заметила за кулисами баяниста – и глаза её заискрились.
– Может, что скажете? – предложили Анне Семеновне.
– Говорить не стану, а вот частушки сыграю.
Расправила платок на плечах, прислушалась к наигрышу и запела:
Ой, топнула я, да притопнула,
Съела целого барана и не лопнула!
За одной частушкой последовала другая, третья, четвертая… Вот что значит сила оптимизма.
Анна Аносова Фото Эмиля Абросимова
Источник: газета «Коммуна», №59 (26599) | Вторник, 26 июля 2016 года
Изображения
Веду генеалогическое исследование рода Бабариных из с. Осетровка и Нижний Мамон Верхнемамонского района.
Все они происходят от двух однодворцев, переселенцев из Курской губернии в XVIII веке, а те, в свою очередь, происходят от пушкаря Тимофея Осипова Бобарина, служившего в Старом Осколе (упоминается 1615-1635).
В настоящее время столкнулся с проблемой увязки Бабариных, родившихся в 1870-1900-е с записанными в ревизии 1858г.
Нужна Ваша помощь, уважаемые!
[Ответ]